|
Дверь палаццо закрылась… — Синьор Бруджа! — Широкоплечий мужчина в спортивной куртке и джинсах торопливо выскочил из припаркованного у тротуара «Фиата» и замахал руками: — Синьор Бруджа!! Широкоплечий находился довольно далеко от телохранителей, в противном случае они вряд ли позволили бы ему выйти из машины, а потому, чтобы быть услышанным, владельцу «Фиата» приходилось орать: — Барон! Барон Бруджа! Мы должны поговорить! Господин с рубином поморщился — незнакомец мог перебудить весь квартал, — остановился и повернулся на голос. Но не произнёс ни слова. Женщина же, приняв руку шофёра, грациозно опустилась на заднее сиденье автомобиля. Но жестом приказала оставить дверцу открытой. Телохранители отнеслись к ситуации без особой нервозности, так, словно знали, что незнакомец прятался в «Фиате», и были готовы к его появлению. Широкоплечий подошёл ближе, но, пока он не пересёк невидимую запретную линию, охранники оставались спокойны. — Барон Александр, мы обязательно должны поговорить! Меня зовут Роберто Чернышёв, и я… — Вы знаете моё имя? Прекрасно. — Барон Бруджа говорил очень тихо. Слова падающими листьями шелестели в октябрьской ночи, едва угадывались. — Позвоните в мой офис, вам назначат встречу. — Ваш секретарь отказывается назначить время, говорит, что моё дело не столь важно. — Увы, ничем не могу помочь. В рассеянном уличном свете — возле палаццо не устанавливали ярких фонарей — широкоплечий прочёл на лице Александра выражение глубокой скуки. Человек, входящий в десятку самых богатых людей Италии, привык к визитам сумасшедших учёных и представителей благотворительных обществ. — Придумайте дело поважнее, и тогда… — К сожалению, я не могу сообщить секретарю истинную причину, которая побуждает меня искать встречи с вами. — Видимо, это связано с национальной безопасностью? По очень красным губам Александра скользнула тень усмешки, он беззвучно веселился над собственной шуткой. — Пожалуйста, выслушайте меня! Чернышёв попытался подойти к барону, но пересёк невидимую черту и разбудил телохранителя. Последовал несильный на первый взгляд толчок, и плечистый Роберто как котёнок отлетел к стене. Тем временем Бруджа обогнул машину и уже садился в «Мерседес». — Барон! Я знаю, кто вы! Я знаю, почему вы даже ночью не снимаете чёрные очки! Я знаю, почему вы никогда не ездите в Москву!! Бруджа остановился и пару секунд смотрел на Роберто. Как он отнёсся к заявлению, было непонятно: лицо барона осталось неподвижным. — Я знаю, почему вы никогда не ездите в Москву, — повторил Чернышёв. Теперь он смотрел на женщину, застывшую на заднем сиденье автомобиля. — И ещё я знаю, что вы не барон, а кардинал… — Знание убивает, — совсем тихо, почти неразличимым эхом отозвался барон. — Жан Жак… Телохранитель кивнул и нехорошо улыбнулся. И два его клыка увеличились в размерах, выросли над остальными зубами, заострились… Их ведь не зря назвали иглами . Жан Жак сделал шаг к лежащему у стены человеку. Бруджа зевнул, воспитанно прикрыв ладошкой рот. Женщина безразлично отвернулась. И Чернышёв похолодел — он понял, что сказал барон охраннику. — Барон, я знаю, где находится то, что вы потеряли двести лет назад! Бруджа вздрогнул. — Двести? — Чуть меньше. В одна тысяча восемьсот двенадцатом году. Жан Жак остановился. Барон выбрался из «Мерседеса», очень медленно подошёл к Чернышёву, присел и улыбнулся, увидев страх в глазах Роберто. Чел переоценил свою силу воли и, оказавшись на тёмной улице один на один с Александром, испытывал настоящий ужас. Он знал, КТО перед ним. А потом барон снял очки, ещё больше приблизился к Чернышёву, и его пронзительно красные зрачки намертво привязали к себе серые глаза Роберто. |
