– Ты выглядишь утомленной, – только и сказал он. – Но деревенский воздух пойдет тебе на пользу.

Она не отводила взгляда, потому что не хотела избежать вопроса, который должен был последовать.

– Ты едешь на свою ферму?

– Да. – Она не позволит отговорить себя от того, что решила сделать.

Он видел ее решимость, уважал ее.

– Когда вернешься, расскажешь мне, что ты вспомнила, если это произойдет?

Первый раз она дотронулась до его руки, погладила, успокаивая.

– Конечно. – И ради него, ради женщины в изумрудном платье, прижалась губами к его щеке. – Не волнуйся, со мной будет Рив.

В Арманде боролись противоречивые чувства, ревность и облегчение, когда он смотрел ей вслед, пока она шла через холл. Вот лакей распахнул дверь, она вышла на солнце и исчезла.

Рив хранил молчание, пока вел машину по извилистой дороге вдоль берега. Это была та самая дорога, по которой она бежала в ту ночь, когда ее нашли. Помнит она об этом?

Она ничего не помнила, но чувствовала растущее напряжение. Природа впечатляла, хотя была довольно безжизненна – пустынный берег, продуваемый ветрами, каменные глыбы, – красота дикая, но умиротворяющая, идиллия, лишенная ярких красок. Но даже она не успокаивала сейчас Габриелу нервно сжимающую в руках сумку.

– Может быть, ты не хочешь туда ехать, Бри? Мы можем развернуться и поехать в другое место.

Она взглянула на Рива и отвернулась.

– Нет, конечно, нет. Тебе нравится природа Кордины?

– Почему ты не хочешь мне рассказать, в чем дело, о чем ты все время думаешь?

– Потому что ни в чем не уверена. У меня желание все время оглянуться назад, как будто за нами гонятся.

Еще до того, как позвать ее в эту поездку, Рив решил ответить на все ее вопросы. Он расскажет все, ничего не скрывая и не приукрашивая.

– Ты бежала по этой дороге месяц назад. В грозу и шторм, – сказал он.

Она напряженно молчала, потом спросила:

– Я бежала в сторону города или прочь от него?

Ее вопрос, несмотря на волнение, был резонным – она была способна трезво оценить ситуацию.

– Ты бежала в направлении города. И уже была почти в трех милях от Лебарра, когда упала.

Она наклонила голову, глядя на свои руки. Может быть, ей просто повезло, и она бессознательно выбрала направление. Или все-таки еще помнила достаточно, чтобы знать, куда бежать.

– Рив, сегодня утром… – Габриела замолчала.

Он насторожился. Она жалеет о ночи? Его пальцы стиснули руль. Неужели так скоро? Благоразумие взяло верх? Стараясь сохранять невозмутимый вид, он спокойно спросил:

– Так что же случилось утром?

– Когда я пришла к себе в комнату, там меня ждала няня.

Ему стало легко. Он невольно улыбнулся, когда представил эту картину.

– И?…

– Мы с ней поговорили. Она накануне принесла мне теплого молока, чтобы я лучше спала, она иногда так делает. Но, как ты понимаешь, прошлой ночью мне было не до молока! – Она тоже улыбнулась и тут же стала серьезной. – А еще она принесла мне куклу, с которой я играла в детстве.

И Бри, не скрывая ни малейшей детали, рассказала подробно о том, что произошло.

– Я вспомнила маму, и это было настоящее воспоминание, не просто игра воображения, похожая на сон, это было настоящее, я вспомнила!

– Ты кому-нибудь сказала об этом?

– Нет.

– Надо рассказать доктору Кижински, когда увидишься с ним сегодня. – Рив не советовал, скорее приказывал.

Габриела поборола привычное возмущение.

– Да, я поняла.