Её голос был красивым и чистым, текучим, и Моргану казалось, будто она пропевает каждую фразу. Его голова готова была взорваться от вопросов. Кто она? Откуда его знает? Почему позвала сюда? Торопливо пытаясь решить, какой из вопросов озвучить, он понял, что чары спали. Рассудок вернулся к нему.

Он снова посмотрел на загадочное создание, впервые заметив толстые перепонки между пальцами на руках, которыми она легко загребала воду. Она чуть склонила голову к плечу, очевидно, ожидая ответа.

Морган ничего не сказал, позволяя молчанию растягиваться, позволяя ритмичному стуку волн о причал, крикам рано проснувшихся чаек и слабому шороху прибрежного ветра заполнить пустоту, оставленную в нём сгинувшим наваждением.

Он был зол и изрядно напуган. Это существо воспользовалось им, манипулировало им, и когда наконец Морган заговорил, в его голосе звучала горечь.

  Конечно я пришёл. Ты не оставила мне выбора.

Она засмеялась, хотя веселья он не услышал, только слабую дрожь, подозрительно похожую на грусть.

  Выбора не осталось у всех,   мягко, едва слышно произнесло существо. Затем громче:

  Но ты должен простить меня, Морган. Времена отчаянные. Я отправила зов; ты пришёл. Торил никогда не знал более истинного сына Эльдат.

Теперь настала её очередь рассматривать юношу; её тёмные глаза встретились с его взглядом. Морган почувствовал, как утекает злость – лишь для того, чтобы ей на смену пришло... он не знал что. Раздражение? Стыд? Он чувствовал себя неловким мальчишкой под тяжестью этого чуждого взгляда.

  О откуда т ты знаешь м моё имя?   быстро пробормотал он, пытаясь как то отвести от себя этот изучающий взгляд.

Морская женщина рассмеялась, явным образом позабавленная.

  Вы, смертные, носите свои имена так же открыто, как селки носят кожу. Узнать ваше имя – детская игра, если знать способ.

Её улыбка угасла.

  Ах, кажется, я веду себя грубо. Снова прошу прощения. Немало времени прошло с тех пор, как я в последний раз разговаривала со смертным. Я – Авадриэлиаэнворуландрал. Можешь звать меня Авадриэль. Я – алу'теэль'квессир, из народа, который твои предки называли «морскими эльфами», и мне нужна твоя помощь.

Морган потрясённо опустился на пристань. Алу'теэль'квессир. Морские эльфы. Он мечтал о встрече с одним из этих существ – и вот разговаривает с одной из них во плоти.

  Вам нужна моя помощь?   недоверчиво спросил он.   Но, госпожа...

  Авадриэль,   оборвало его создание.   Я ещё несколько веков назад отказалась от таких формальностей.

  Авадриэль,   продолжил он, решив не обращать внимания на следующие из последнего заявления эльфийки выводы.   Я простой рыбак.

«Наверняка,   подумал Морган,   это прекрасное создание, поднявшееся из глубин, просто ошиблось». Скоро она поймёт это и вернётся в своё подводное царство, оставив его в одиночестве и в дураках. Прямо сейчас он не знал, что будет хуже.

  Рыбак,   фыркнула Авадриэль.   Ты совсем не простой рыбак, Морган. Ты один из немногих смертных, кто может слышать Старую Песнь.

  Да,   продолжала она, заметив его недоумение,   море оставило на тебе свою метку, пускай даже из за этого тебя боятся и не доверяют другие из твоего народа. Поэтому я пришла.

«Говорит, прямо как в выдумках бардов»,   подумал юноша. Но неужели он мог отмахнуться от этих слов, посчитать их простой бессмыслицей, когда они исходили из уст такого создания? Как только он увидел её, мир Моргана перевернулся. Он чувствовал, что захвачен какой то неумолимой волной, уносящей его в глубины чёрной бездны. Но слова Авадриэли казались правдой, а её присутствие давало ему точку опоры, якорь в бушующем море.