Собравшиеся сахуагины – жители города и королевства, сидели на перемешанных обломках зданий. Городской амфитеатр был погребён под лавой, когда Корабль Богов вышел из жерла вулкана. Не осталось ни одного здания, которое хоть как нибудь подходило бы для собрания, так что его решили устроить прямо среди руин. Предпринимались какие то попытки разбора завалов, но жрица знала, что общее мнение сводилось к тому, что город навсегда потерян. Эта потеря заставила некоторых сахуагинов поверить, что Секолах тем самым закалил их, чтобы сделать достаточно сильными, чтобы пережить грядущие испытания.

Над обломками раздался голос Якховаса и течения разнесли его ещё дальше. Он стоял на импровизированном столе, который выжившие принцы приказали построить после того, как он, прибыв ранее в Серос, убедил их присоединиться. Это также было то самое место, где Якховас убил и съел Тоомаэка – одного из принцев, кто выступил против него.

Якховас серьёзно заявил:

  Пришло время Нам – Тем, Кто Кормится, снова стать свободными.

По рядам собравшихся прокатилось волнение. Лааквииль слушала осторожные по цоканья и присвисты доносящиеся со стороны толпы. Жрица чувствовала, как внизу её живота начало зарождаться грызущее чувство страха. Страха того, что несмотря на все испытания, которые они преодолели, сахуагины Сероса так и не найдут в себе духа принять данный Якховасом вызов. Мечтать об этом – это одно, но когда дело доходит до конкретных действий, то это совсем другое. В течении тысячелетий серосские сахуагины были вынуждены вести жизни, которые противоречили самой их природе. Мыслимо ли было, чтобы мысль об освобождении не нашла в их душах отклик? Она вознесла Секолаху молитву, прося его только воззвать к сущности его народа.

  В битве за взятие стены вы не будете одни,   пообещал Якховас. – Я научу вас снова быть истинными воинами и поведу вас. Больше не будет никаких барьеров. Клянусь вам в этом. Весь Серос затрепещет, когда узнает, что Мы – Те, Кто Кормится, снова свободны, как и завещал нам Секолах!

Цоканья и посвистывания прекратились, но Лааквииль знала, что сомнения ещё не окончательно побеждены. Как жрица Акульего Бога, она чувствовала, что должна сказать что то, чтобы подстегнуть их веру. Но прежде, чем она смогла начать свою речь, Якховас вынул найденный в Корисельмале серп.

Странный метал поймал зеленоватый свет, проникающий к ним с поверхности океана и синие руны вспыхнули, словно молния.

  Я принёс вам силу! – проревел Якховас. – Подарок самого Секолаха. Это клык в горле наших врагов. С помощью этого, я разрушу Акулью Погибель.

Он поднял серп над головой.

Неожиданно из концов оружия ударило багрово красное пламя и взмыло в высь на сотню футов. Багровое пламя разостлалось над останками Вахакстила. Языки извивались и закручивались внутрь и наружу одновременно и, сталкиваясь между собой,  разрастались.

Когда Лааквииль различила шесть огромных, стремительных фигур, выплывших из глубин огненного облака, по её спине пробежал холодок. Они выглядели как акулы, но её инстинкты говорили ей, что они были чем то во много раз большим.

  Взгляните! – крикнул Якховас. – Прочь все сомнения. Секолах послал нам знак своего благословения. Узрите его аватары!

Лааквииль наблюдала, как акулы грациозно носились в воде, делая головокружительные и сложные фигуры. Хотя Высшая Жрица Гаатааг и рассказывала ей об аватарах Секолаха, но она никогда в жизни не видела их вживую. Акулий Бог использовал своих аватаров чтобы направить своих детей и подстегнуть их боевой дух в событиях, на которые он желал повлиять.

Когда внимание каждого сахуагина было приковано к аватарам, они начали песнь глубин, которая тронула сердце каждого хищника.