Мне жаль,   повторил Зеркало. – Я сделал всё, что в моих силах.

  Если вы не можете спасти мне жизнь,   прохрипел Чон Враэль,   тогда сделайте меня одним из вас.

  Даже если бы мы могли,   произнес Барерис,   какой от этого прок? Твоя церковь презирает нежить. Другие жрецы ни за что не признают законность твоих притязаний.

  Признают,   произнес Чон Враэль. – Я их заставлю.

Барерис почувствовал за спиной чье то присутствие. Развернувшись, он увидел некроманта с покрытой плесенью кожей.

  Ты сможешь вернуть его? – спросил бард. – Разумеется, не в качестве безмозглого зомби. Нужно, чтобы его рассудок и личность остались прежними.

Красный Волшебник заколебался. Судя по всему, он вовсе не горел желанием идти на подобный шаг. Похоже, его со жрецом связывала тесная дружба и он прекрасно понимал, что означает для того подобная трансформация. Однако в конце концов маг кивнул.

  С твоей помощью – да. Скорее всего   да.

Он удалился, чтобы принести все необходимые для ритуала предметы. К моменту его возвращения Чон Враэль уже умер. Нашептывая заклинания, волшебник воскурил фимиам и принялся покрывать его тело маслами и благовониями. Затем он обернул труп льняными бинтами, скрыв под ними изувеченную плоть. После этого они с Барерисом приступили к ритуалу, который должен был вырвать душу огнеходца из пустоты и вновь привязать её к смертной оболочке.

Наконец всё было кончено. Чон Враэль поднес иссохшую, перемотанную бинтами руку к глазам и принялся ощупывать лицо. С его губ сорвался хриплый гортанный звук. Барерис не мог сказать, был ли это смех или рыдание.

  Это ужасно. Нашему поступку нет прощения,   пробормотал Зеркало.

Барерис почувствовал укол вины. Усилием воли он подавил это чувство, превратив его в гнев.

  Мы делаем много ужасных вещей. Пора бы уже привыкнуть.

СТАЛЬ ДУШИ

Лиза Смедман

Лес Амтар

23 Уктара, год Уединённых Слёз (1204 ЛД)

На крапчатой каменной плите, служащей в роли стола мага, лежал принадлежащий Трелвин меч; его остриё и рукоять покоились на черепах. Вдоль клинка мерцал синий свет, с лезвия меча срывались маленькие светлячки искр. Воздух наполнял аромат, похожий на запах горелых волос.

Трелвин наблюдала за дроу личем, ведущим работу над зачарованием. Древний, немёртвый маг склонился над мечом, осыпая стальной клинок охристым порошком. Пока он не стал нежитью, Валек, как и Трелвин, был эльфом. Впрочем, в отличии от неё, он принадлежал к расе дроу, и кожа его была чёрной, цвета холодных, пустых пещер, в то время как эльфийка была скорее древесно коричневой. В тусклом свете комнаты лич практически исчезал из виду, Трелвин могла ясно различить лишь его белую рубашку с высоким воротником. Такого же костяно белого цвета были и его волосы, тогда как короткие кудри девушки, чем то напоминающие листочки на плодах чертополоха, имели насыщенный коричневый оттенок всего растущего.

– Долго ещё? – напряженно прошептала Трелвин.

Валек мельком взглянул на неё. Его лицо осунулось настолько, что кожа натянулась до толщины пергамента на высоком лбу. Глаза лича, глубоко ввалившиеся в глазницы, были окрашены в бледно розовый цвет разбавленной крови. Раздавшийся голос скорее напоминал треск сухих листьев:

– Передумала? – спросил он, прищурившись. – Боишься закончить начатое?

– Нет, – эльфийка стиснула кулаки.