Свет исходил от одной единственной свечи, которую держал Корво. Из за сотрясавшей его дрожи капли полурастаявшего воска то и дело капали на кожу – было немного больно, но таких, как он, жар не слишком беспокоил.

А вот труп...  Труп   совсем другое дело.

Света едва хватало, чтобы разглядеть тело неудачливого юного лорда, который последовал за ними в склеп – освежеванную голову, застывшее лицо, глаза, напоминающие стеклянные шары...

  Мы трупы, Энде   как ты не понимаешь?   Корво по привычке вцепился в растущие на лбу рога – он так частенько делал, когда нервничал.   Тру у у у пы.

  Да нет же! Разве я не сказала?   откинув от глаз прядь струящихся черных волос, Энде коснулась шеи мертвеца   бессмысленный жест, учитывая, что в груди у него зияла дыра.   А вот Дольн   Дольн точно труп.

Корво выдавил кривую ухмылку. Девушка, выросшая в благополучной, уважаемой семье   даже такая умная, как Энде – не могла понять, через что Корво, тифлингу, пришлось пройти за свою недолгую и омраченную тенью Планов жизнь. А это... это даже для него было слишком.

В полном восторге Энде уставилась на тело, и Корво тоже опустил взгляд. Молодой лорд был лишь немногим старше их самих. При жизни он обладал красивой и благородной внешностью, но от его лица мало что осталось   гули неплохо над ним поработали. Корво стало дурно, что говорило немало, учитывая, что питаться ему в основном приходилось лишь костями да хрящами.

Учитывая отношение Корво к смерти, то, что он умудрился безнадежно влюбиться в ученицу некроманта... Как все непросто.

Энде принялась с энтузиазмом тормошить труп.

  И ведь даже не мы его убили!

  Да какая разница?   Корво словно наяву видел их судилище –  одетая в черное Энде заливается жалобными слезами, а он, от рогов до хвоста закованный в цепи (адамантиевые, чтобы не дать «зверю» вырваться наружу) стоит перед судьёй, который со стремительно багровеющим лицом тычет в них пальцем, брызжа слюной... Он содрогнулся.   Дольн последовал сюда за нами – за нами!   и, если уж говорить откровенно, это весьма смахивает на то, что «мы заманили его сюда на верную гибель». Учитывая, кто он такой...

  Сэр Дольн Мурвокер,   произнесла Энде.   Наследник Эвелунда, древний род и все такое. Я просто не могу понять, из за чего сыр бор. Уверена, что слухи о жестокости и мстительности Высокого Лорда Кела сильно преувеличены.

Эта черта характера всегда восхищала Корво в его лучшей подруге Энде Ругис    невероятный, основанный на логике оптимизм пред ликом неминуемой и иррациональной гибели. Его сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

  Преувеличены? Преувеличены?

Энде отмахнулась от его истерики.

  Живые всегда склонны преувеличивать – такова уж их природа.

Она надавила на глаз трупа, и тот выскочил из глазницы, словно косточка из гнилого персика. Поймав его, она засунула глаз обратно.

В горле Корво зародился жалобный писк, и он отчаянно зажал рот рукой.

  И все же,   произнесла Энде, поправляя глазное яблоко,   я признаю, что тебе довелось повидать больше судов, чем мне...

  Нас повесят,   его рот пересох, словно пустыня.   В лучшем случае.

Энде задумчиво постучала по накрашенным черной помадой губам.

  Ты так думаешь?

  Да мы сына его убили, Энде!

  Одного из сыновей – Пелнус то у него остался,   она нежно улыбнулась.   А он в любом случае более красивый... и сильный... и храбрый... и...

Корво ощутил дурноту, как бывало всегда, когда Энде заговаривала о Пелнусе Мурвокере.