— Этот человек… — снова начала она.

— Это Сенак, — перебил я ее, — покровитель Палика.

— Я пыталась попасть в недавнее прошлое, используя кровь Палика, чтобы узнать его поступки и слова в последние несколько часов, — сказала она. — Но тут… этот взрыв темноты. И я не совсем понимаю, что он означает. Если я наткнулась на колдуна, то он меня обнаружил, вот почему я бросила в жаровню толченую кору дуба, чтобы прервать контакт. Но ведь Сенак не воскреситель, не так ли?

— Никогда не слышал, чтобы он имел дело с магией, — сказал я. — Вот и еще вопрос, который мы должны задать ему.

Джанела принялась складывать свои порошки. Закончив с этим делом, она закрыла сумку и озабоченно посмотрела на меня.

— Мы должны соблюдать осторожность, Амальрик. Я чувствую, что тропинка, по которой мы пустились в путь, не раз сделает неожиданный поворот.

Магистр Сенак являлся отпрыском одной из старейших и благороднейших фамилий Ориссы. Но несколько поколений назад это семейство оказалось в затруднительном положении, так что вынуждено было даже уехать из города. Тогда выяснилось — как выясняется все, касающееся известных фамилий, будь то рождение или смерть, — что семейству Сенак повезло и на своих землях они обнаружили золото.

Вновь семейство Сенак обрело состояние и вернулось в свой дом в Ориссе, заново отделанный мрамором и инкрустациями. В их саду зацвели невиданные экзотические деревья и цветы. Усадьбу окружала живая изгородь из колючего терновника, растущего в бесплодных землях, к тому же поговаривали, что они нанимали воскресителей, которые насылали охранные заклинания на усадьбу. У Сенака, ко всеобщему удивлению, не было охранников, не заводил он и собак, живя незамысловатой жизнью в окружении лишь горстки слуг.

Когда с обустройством было покончено, Сенак занял свою резиденцию. Не слишком тщеславный, он устраивал лишь четыре званых вечера в год в начале каждого сезона, но туда стремились попасть все, поскольку приглашения рассылались только самой элите ориссианского общества. Через несколько лет Сенак был избран магистром. Этому не мешали его молодость, изящество и красота, поскольку он отличался здравым смыслом и умением поддерживать умную беседу.

И теперь мне было очень интересно узнать, зачем ему понадобилось влезать в мои дела, и я был настроен весьма решительно, стремясь все выяснить до конца.

Мы вернулись домой, я разбудил четырех добрых молодцев — Якара, Маха, Чонса и Отави — и велел Квотерволзу хорошенько их вооружить. Якар и Чонс были садовниками, Мах — учеником повара, а Отави, как и его дед Ян, был моим главным конюхом.

Кстати, именно Ян мужественно стоял плечом к плечу со мной, когда в свое время толпа, околдованная магией Равелина, пыталась уничтожить Антеро. Отави габаритами дважды превосходил своего деда, излюбленным оружием которого был топор. Да и сам Отави с легкостью зарубал своей секирой быков, предназначенных для кухни.

Когда все были готовы, Джанела отвела меня в сторону.

— Когда мое заклинание не сработало, — сказала она, — то темное облако могло означать начало действия противозаклинания. И я не удивлюсь, если гусь предвкушает встречу с гусыней.

— Ты действительно подозреваешь магию?

— Я ничего не подозреваю и в то же время подозреваю все, — сказала она. — Но готовлюсь ко всему, что только может произойти.

Она попросила одного из слуг отвести ее на кухню и там занялась своими приготовлениями. Когда мужчины покончили с экипировкой, она вернулась, неся свою сумку и небольшой клеенчатый мешочек.

— Могу я попросить построиться ваших людей? — проговорила она. — Мне нужна слюна каждого из них.