Тяжелые облака заволокли небо, воздух наполнился промозглой, липкой сыростью конца лета, когда разведчики сообщили о приближении Орды. Но их подтверждения и не требовалось, поскольку с высоких башен замка уже давно было видно разливающееся зарево горящих деревень и полей. Как только передовые отряды Орды появились из леса на другом берегу реки, солдаты и жители Кил-Бар-Бенида смогли впервые рассмотреть, кто грозил им разорением.

Даже издалека зрелище было ужасным и пугающим: скрюченные и горбатые, беззубые и двухголовые, бритые и, наоборот, заросшие бородами. От каждого в бесчисленных рядах Орды веяло злобой и испорченностью. Они – как уродливый нарост на теле земли, и это только представители людского рода. По меньшей мере наполовину Орда состояла из других существ.

Там были твари с косыми глазами и узкими, как у цапли, клювами длиной с человеческую руку. Двуногие рептилии, покрытые черной шерстью, разевали рты, окаймленные длинными усами, как у толстых морских котиков. Их более коренастые соратники несли на неестественно сгорбленных плечах копья и пики. Среди них находились огромные великаны, заросшие рыжей шерстью, с бородавчатыми, прыщавыми лицами и немигающими глазами без век, свирепо взирающими на мир. Более мелкие воины этой армии отверженных, кто прыгая, кто волочась и ковыляя, подтягивались к бивуакам, разбитым вокруг больших костров. На огне поджаривались, капая жиром, огромные куски мяса. Горожане старались не думать, откуда бралось это мясо.

Командиры в сверкающих черных доспехах шныряли среди своего дьявольского войска, как акулы среди стаи рыбешек. Они щедро раздавали направо и налево грязные проклятия и крепкие тумаки, используя кнуты и кулаки. Никто в Орде не протестовал против такого грубого обращения: никто не осмеливался, а некоторые даже упивались.

Все это увидели и услышали защитники на мостах и в самом городе. Устрашающее зрелище вражеского лагеря заставило слабодушных сразу же дезертировать под покровом ночи. Большинство, однако, остались, и их число постоянно росло за счет неиссякаемого потока прибывающих в город воинов. Каждый здравомыслящий человек понимал, что именно здесь надо останавливать завоевателей, пока они не добрались до богатых нив и просторов Годланда. Если задержать их на дальнем берегу Дримуда, то запад будет в безопасности. Если позволить им переправиться, то хаос восторжествует. Уступить сейчас означало обречь себя на беспросветную, безнадежную жизнь, похожую на бесконечный ночной кошмар.

Гуфри и его генералы знали, что все, что от них требовалось – это удержать мосты. Хотя вид Орды был поистине ужасным, захватчики пока не продемонстрировали ничего такого, что способно вселить отчаяние в сердца опытных, хорошо подготовленных солдат. Кажется, у них даже не было артиллерии, а это давало большее преимущество хорошо вооруженным защитникам. Ну что ж, пусть только сунутся!

Что они и сделали на двенадцатый день, несмотря на хмурое небо и продолжительный, застилающий взор дождь.

Гуфри установил авангардный командный пост на вершине Водяной башни, которая защищала самый большой и важный мост через Дримуд. Посредине моста были построены несколько баррикад. Такие же защитные валы были сооружены на остальных одиннадцати мостах. Гораздо выгоднее направить поток атакующих в один из образовавшихся узких проходов, чем сталкиваться с неприятелем в открытом поле. Это не позволит им навалиться на обороняющихся превосходящими силами. Случись им перебраться или силой пробиться через укрепление, защитники тут же отступят к следующему рубежу. Таким образом, силы нападающих будут постепенно убывать у каждой стены, тогда как число обороняющихся будет увеличиваться за счет ожидающего сзади подкрепления.

Когда наступит подходящий момент, Гуфри или другой генерал, командующий обороной одного из мостов, сможет ввести в бой свежий резерв для сокрушительной контратаки и отбросить неприятеля назад за реку. Защитники не будут их преследовать, но постараются уничтожить как можно больше врагов, прежде чем вернуться к обороне мостов.