«Нетерил, наш когда то. Берегитесь, люди. Великое зло вернуло тени теневых темных волшебников. Город Шейд теперь вернулся. В пустыне нашего изобретения. Протянет руку, захватит лучшие земли – вот эту! Скоро, замышляя заговор даже сейчас! Вырываются из изгнания, прячась ползком, невидимые, чтобы захватить то, что по праву принадлежит нам, по великому признанию должного ранга, уважение бардов. Слабые женщины на троне, невежественные, будут ли это ее, будет слишком поздно. Вы единственная надежда Кормира, ВЫ ее спасение!»

Шипящий мысленный голос умолк, но его эхо все еще гремело в их головах, и когда Хальвундрар Кормаэрил с трудом смог заговорить, его голос был хриплым, медленным и прерывистым.

– Что... мы должны делать?

«Храни тайну, храни молчание, внимай моим словам! »

Голос замедлился, мысленно произнося каждое слово осторожно и твердо, как рассерженный отец может предупредить ребенка о чем то очень важном. «Маг короля должен быть убит. Сначала достань у нее ключ от Хранилища Илтарла. Там очень мощная магия. Возьми его, очисти свою прекрасную землю и посади на трон кого нибудь подходящего. Например, себя самого. Скоро придет время нанести удар. Очень скоро.»

В их сознании внезапно возник яркий образ: длинный ключ, серебро которого потускнела от времени, с большой рифленой бородкой и головкой в виде головы дракона с разинутыи челюстями.

Тьма опустилась, как занавес, и их разумы снова принадлежали им. Они не видели ни ямы, ни дрожащего в ней нелепого, похожего на трубу тела с когтистыми руками и беспокойно шевелящимся жалом.

Маэрлин Блет вздрогнул. Так это был фаэримм. В его голове прокрутился образ ключа, который они должны были отобрать из под носа у придворного мага перед ним, и снова пропал.

Летающий город теневых волшебников, вернувшихся из древнего Нетерила. Все Королевства в опасности, Кормир – ближайшая добыча ... оно использовало их, это существо в яме, использовало их, как безмозглый скот, которым оно так явно и презрительно их считало. Когда придет время, его заклинания набросятся на них или ударят в самое сознание. Но заговоры легко произносятся и труднее исполняются. Ошибки неизбежны – о, разве боги не учили этому слишком многих кормирских аристократов? Могучая магия всегда стоящее оружие, и если Кормир был обречен, после всех этих столетий, по крайней мере, Дом Обарскир мог быть первым повержен в давно заслуженной бойне, до последней кричащей женщины. Насмешки стерлись бы с их лиц, когда они увидели бы, что дворяне, которых они и их предки так обидели, наконец пришли отомстить.

Маэрлин знал, что он ухмыляется, как волк. Зубы блеснули в тусклом свете вокруг него, когда они вместе поспешили из пещеры. Все его товарищи по заговору тоже свирепо ухмылялись.

Ах, как было бы хорошо, если бы Обарскиры наконец получили свое.

* * * * *

Стальной Регент ударила снова, кряхтя от усилия, и Калэдней пошатнулась. Каждый удар Алусейр бил как молотом по ее голове, и маг короля быстро начинала ощущать ослепляющую головную боль.

Обе женщины промокли насквозь и, шатаясь, кружили друг вокруг друга. Хлопковые туники прилипли к их изгибам, а непослушные волосы выбились из мокрых платков. Боги, но принцесса была быстра как атакующая змея! Ее деревянный тренировочный клинок снова взметнулся, и на этот раз Калэдней увернулась, чтобы избежать парирования, спотыкаясь от усталости. Ее собственный меч был полосой силы без лезвия, поддерживаемой только ее волей. Алусейр пробила ее защиту, клинки связались, и Калэдней закричала от боли.

– Нет, – прорычала Стальной Регент, когда маг короля ахнула и подняла руку в жесте капитуляции, – не останавливайся! Аристократ убийца не остановит свою сталь потому что ты махнешь ему, что запыхалась.

Они снова начали кружить друг вокруг друга, обе покрытые песком тренировочного поля, где они до этого сцепились в схватке, пинаясь и кувыркаясь.