Один из них взмахивает рукой, и воздух перемещается, заключая всю поляну в мерцающий пузырь. Кажется, будто бы все за пределами этого пузыря исчезает. Я подозреваю, что он не позволит никому увидеть или услышать то, что происходит внутри.

– Знаем мы твою бабушку. И твою мать-овахят тоже, – говорит мальчик. Его лицо кривится в отвращении.

– Тебя мы тоже знаем, Арра, – добавляет его друг. – Редко можно встретить бен’ика из семьи, в которой так много сильных магов. Что ж, очень часто за грехи родителей приходится расплачиваться детям.

Мой взгляд падает на посох, прислоненный к стойке, а по спине стекает пот. Может, против них такое оружие бесполезно, но это хоть что-то. Мои шансы были бы лучше, если бы я владела хотя бы намеком на магию.

Что угодно, лишь бы защитить себя. Я сжимаю руки в кулаки, думая о том, как магия Хеки коснулась меня прошлой ночью. Он вытянул ка из моего тела, а затем покинул меня, подобно порыву ветра. Я почти понимаю тех шарлатанов, которые ради магии идут на огромные риски.

Я держу всех четырех мальчиков в поле зрения.

– Еще раз назовешь меня бен’иком, и я…

– Тебе явно нужно преподать урок, – говорит один из мальчиков. – Бен’ик.

Я бегу, потому что у них есть магия и помочь мне некому. Но далеко мне не уйти – на полной скорости я врезаюсь в пузырь и падаю. Они позаботились о том, чтобы я не смогла уйти.

Кровь стучит в ушах, когда я поднимаюсь на ноги и бросаюсь к посоху. Он сбалансирован по весу, и я ощущаю легкое чувство безопасности. Выбирай я оружие по вкусу, я бы все равно остановилась на посохе. Любой Аатири, стоящий хоть крупицы песка, умеет обращаться с посохом, сказал бы Оше.

Мальчики из племени Лито смеются. Пускай.

Я меняю позу.

– Только дотроньтесь, и я переломаю все кости в ваших жалких телах.

– Бен’ик, который может драться? – Третий мальчик хрустит костяшками пальцев. – Не верю.

– Поверишь, когда я втопчу тебя в грязь, свинья, – отвечаю я.

Мои слова звучат смелее, чем я чувствую себя на самом деле, но говорю я серьезно. Даже если у них есть магия, я не сдамся без боя.

– Да она блефует, – говорит мальчик, который сделал пузырь.

Магия потрескивает в воздухе, как летняя гроза, и я напрягаюсь, держа посох наготове. Они смыкаются вокруг меня. Третий мальчик стучит кулаком в другую руку, и земля дрожит. Я делаю несколько шагов назад, расположив барьер позади себя.

– Так-так. Ну и что тут у нас? – спрашивает кто-то у меня за спиной. Из ниоткуда появляется Сукар. Три татуировки поперек его лба сверкают, подобно звездам в ночи. Он проводит рукой по бритой голове, выглядя таким же веселым, как всегда. Парни из племени Лито бросают взгляд на худощавого Сукара и с насмешкой переглядываются. Зря.

Эсснай выходит на поляну позади него. В ее осанке уверенность и спокойствие, она на голову выше нас обоих. Пурпурная пудра покрывает ее лоб до самых длинных ресниц. Красный цвет под ее полуночными глазами и золотая пыль на носу выделяются на фоне темной кожи. Ее губы – два разных оттенка розового. Эсснай снова сменила цвет волос на черный. Даже мальчики из народа Лито слишком увлечены ее красотой, чтобы заметить обманчиво расслабленную хватку на посохе.

Я вздыхаю с облегчением. Мои друзья всегда умели красиво появляться. Эсснай цокает языком:

– Ты как всегда – найдешь проблемы где угодно.

Смущение жаром ползет вверх по моей шее, но я отвечаю на ее обвинение пожатием плеч.

– Кто-то забыл пригласить нас на эту маленькую вечеринку, – говорит Сукар.

– Твои защитные татуировки не спасут тебя, Зу, – говорит один из мальчиков и плюет на землю.