Кастил пришел не один.

По ступеням поднимались другие. Нейлл. Эмиль. Аластир. Знакомые и незнакомые лица. Мое чутье пробудилось и уловило… страх и благоговение, и так много разных эмоций, что я испугалась. Они опять ошеломят меня, и я…

Даже не знаю, что я сделаю.

Другие вольвены тоже зарычали, а по ступеням взошли еще двое в сопровождении нескольких человек с обнаженными золотыми мечами, в таких же одеждах, как и те, что распростерлись на земле. Мне бы следовало встревожиться, но моим вниманием завладели те двое, что шли впереди.

Высокий, широкоплечий блондин в белой тунике, запачканной кровавым дождем, с мучительно знакомыми линиями челюсти, прямым носом и высокими скулами. Он резко остановился, его рука потянулась к мечу на поясе.

– Невероятно, – выдохнула стоящая рядом с ним женщина.

Ее волосы, похожие на блестящий оникс, были зачесаны назад в свободный узел на затылке. Разрез ее глаз и очертания губ тоже показались знакомыми. Она прекрасна, абсолютно и умопомрачительно. От нее веяло недоверием.

Если не сходство, так короны из перекрученных выбеленных костей сказали бы мне, кто они.

Королева Элоана прижала руку к лифу своего простого лавандового платья без рукавов, запятнанного кровавым дождем.

– Хоук…

Серебряное свечение вокруг меня втянулось назад и потухло, просочившись в кожу. Я содрогнулась всем телом.

– Что ты наделал? – спросила она и шагнула вперед. Глаза у нее такие же яркие, как у сына. – Кого ты привез?

– Еще не поздно, – заговорил Аластир, напугав меня. – Еще нет, Элоана…

– Поздно.

Ее взгляд метнулся обратно ко мне, к вольвенам, окружившим меня, а потом к сыну.

Я перевела взгляд на Кастила. Он стоит здесь, не более чем в десятке шагов от меня, но это расстояние кажется невозможно далеким, непреодолимой пропастью.

Он здесь.

Хоук.

Кастил.

Принц Атлантии.

Темный.

Мой муж.

Моя сердечная пара.

Кастил опустился на одно колено и, скрестив мечи на груди, склонил голову между смертоносно острых клинков. Прошло неловкое мгновение, и он поднял голову так, чтобы видеть меня.

Вольвены припали к земле и, нагнув головы, оскалились и зарычали на тех, кто тихо ступал за спинами короля с королевой.

– Поздно, – повторила мать Кастила.

Подняв руки, она взялась за перекрученные кости.

Королева Элоана сняла корону. Вытаращив глаза, я наблюдала, как она кладет ее на пол храма, у ног статуи Никтоса.

Из каменного факела Никтоса с ревом взметнулось пламя и затанцевало на ветру. Остальные факелы последовали его примеру и тоже вспыхнули. Кости короны замерцали, их белизна треснула и обратилась в пепел, а под ней оказалась позолота.

– Опустите мечи, – приказала она. И, вздернув подбородок, преклонила колено, хотя пространство вокруг наполнилось мощной и бессильной яростью, несущей смрад давно погребенного страха, который наконец воплотился. – Склонитесь перед… перед последним потомком самых древних. Перед той, что несет в себе кровь короля богов. Склонитесь перед вашей новой королевой.