– Когда ты достаточно долго движешься по пустошам сна, – сказала Королева, – ты узнаешь, что звезды – это глаза.

Вийеки не понял, что означают ее слова.

– Да, о Мать всего сущего.

– Королева все еще не полностью пришла в себя после долгого сна, магистр Вийеки. – В резком голосе Ахенаби прозвучало скорее веселье, чем что-то другое, но, как и всегда со Старейшими, будь то Королева, Лорд Песни или кто-то из постоянно уменьшающегося числа тех, кто раньше других вышел из Сада, было невозможно угадать, что скрывали маски, которые они носили.

В то время как черты лица Королевы навсегда скрыло гладкое серебро, Ахенаби прятал лицо за сморщенной, почти прозрачной бледной кожей, покрытой крошечными серебристыми рунами и пришитой к его собственной так, что остались лишь отверстия для рта и глаз. Шепотом поговаривали, что маска когда-то была живым лицом одного из соперников Ахенаби.

– С помощью моих Певцов Мать Народа быстро поправляется после великих усилий в Войне Возвращения, пусть живет она в вечной славе, – продолжал Ахенаби. – Но благоденствие нашей расы не может ждать полного выздоровления Королевы, и она сама не станет так поступать. Она хочет, чтобы я поговорил с вами о проектах ваших строителей, которые уже реализуются на нижних уровнях.

– Для меня честь сделать доклад для нашего любимого монарха, – сказал Вийеки, к которому начала возвращаться уверенность: если Королева хочет знать о его работе, возможно, день наказания еще не настал. – Великая Королева, как может подтвердить Верховный магистр Ахенаби, мы расширяем город на нижних уровнях Наккиги, чтобы появилось место для новых рабов и полукровок. – Вийеки говорил с определенным удовлетворением: он и его орден напряженно работали для своей Королевы и их народа во время ее долгого сна. – Двести строителей управляют тысячей смертных и почти пятьюстами тинукеда’я – носильщиками, землекопами и прочими. Мы закончим работу ко Дню Друкхи.

– Достаточно, – резко перебил его Ахенаби. – Эти детали не имеют никакого значения, потому что Королева приказывает немедленно остановить все работы.

Мгновение Вийеки не мог даже сделать вдох.

– Но… но мы… – начал он.

– Вы спорите с Королевой, магистр?

– Я… нет, никогда! Мне бы такое и в голову не пришло, – сказал он, мучительно подыскивая слова. – Но уже проделана такая большая работа!

– Это не имеет значения, магистр Вийеки, – заявил Лорд Песни. – Мать всего сущего намерена дать другое задание вам и вашему Ордену.

На глазах у Вийеки его главное достижение в должности Верховного магистра в мгновение ока рассыпается в пыль, словно глупый подмастерье нанес удар в слабое место стены.

– Конечно, – сказал он после паузы, которая ему потребовалась, чтобы собраться с мыслями. – Наши жизни неизменно принадлежат Королеве.

– Королева Утук’ку рада это слышать, – сказал Ахенаби. – Потому что, пока наша правительница пребывала в кета-джи’индра, некоторые ее придворные принимали решения, которые дозволено принимать только Матери Всего. Восстановление старого города вне городских ворот, к примеру. Или использование смертных в качестве любовниц только лишь для того, чтобы производить на свет новых детей – детей-полукровок!

Вийеки почувствовал, как ледяной кулак сжал его сердце.

– На самом деле ее величество была удивлена, когда обнаружила, что все так изменилось во время ее джи’индра, – продолжал Ахенаби, и в его тоне прозвучало презрение ко всякому, кто попытается исказить желания Королевы.