– Как стрелы норнов. Но я не уверен. Если ты вспомнишь что-нибудь еще, брат, пожалуйста, без колебаний расскажи мне. – Он повернулся к жене: – Черные стрелы. Как ты думаешь, это могли быть норны?

Она поморщилась:

– Не спрашивай меня про стрелы. Ты знаешь о таких вещах гораздо больше меня – ты ведь столько лет провел на охоте в болотах, в поисках пищи. К тому же какая разница?

– Потому что в этой части мира странно видеть черные стрелы, ведь их используют только норны, – сказал маленький мужчина. – Но я думаю, что в детстве видел такие черные древки, натертые ламповой сажей, на юге.

– Вы хотите сказать, что это могли быть стрелы враннов? – спросил Этан.

– Нет! Господи, нет, хотя некоторые кланы используют яд, наши стрелы слишком маленькие и не оставляют таких ран, какие были у этой женщины, когда ее принесли из Кинсвуда. Стрелы враннов не смогли бы настолько глубоко проникнуть в плоть – ими стреляют с близкого расстояния в птиц, змей и других мелких животных. Мы же видим раны от боевых стрел.

Телия закончила изучение ран пациентки, которые почти полностью исцелились, хотя лихорадка по-прежнему не проходила.

– И они, вероятно, были отравлены, – сказала она. – А ты знаешь какие-то другие племена или народы, которые мажут свои стрелы ядом?

– Ядом? Я не могу ручаться за самих ситхи и их кузенов норнов, – ответил Тиамак. – И нам будет нелегко справиться с последствиями действия яда – мы ведь очень мало знаем о ситхи и их обычном состоянии. Но в некоторых землях под Наббаном смертные раньше использовали отравленные стрелы, когда отправлялись на войну или собирались кого-то убить и хотели, чтобы жертва не выжила после ранения. – Он нахмурился. – На самом деле теперь, когда я всерьез задумался, такие кланы есть в Тритингсе, в особенности у озера Тритингс, они специально изготавливали яд для того, чтобы смазывать им наконечники стрел. Они называют его шлемом демона – тебе он известен как волчий аконит. Но я не думал, что он до сих пор в ходу.

Неожиданно к горлу Этана подступила тошнота.

– Если ситхи отравили волчьим аконитом, ее невозможно исцелить! – вскричал он.

– Мы и прежде знали, что наших умений недостаточно, – сказала леди Телия.

– Сожалею, но должен подтвердить, что моя дорогая жена права. – Тиамак покачал головой. – Однако ей может помочь небольшая доза наперстянки.

– Наперстянки? То, что дети называют «дом фейри»? Но это ведь также яд.

– Как вы знаете, брат, многие вещества ядовиты в одних дозах, но полезны в других, – сказал Тиамак. – В любом случае я с грустью должен признать, что это ее не исцелит, но может немного продлить жизнь и даст силы, чтобы она смогла с нами поговорить перед смертью. – Он пожал плечами. – Ничего больше я придумать не могу. Жена, а что скажешь ты?

– Мне также нечего предложить, – ответила она. – Я приготовлю для тебя наперстянку – у меня есть немного в моем саду лекарственных растений. – Леди Телия вновь укрыла одеялом бледное неподвижное тело ситхи и вышла.

– Моя жена и ее сад могли бы убить меня пять раз во время одного завтрака, если бы она захотела, – с улыбкой, удивившей Этана, сказал Тиамак. – Это главная причина, по которой мне следует быть хорошим мужем, не говоря уже о том, что есть множество других. – Он еще раз потрогал лоб ситхи и отвернулся. – Ты хотел поговорить со мной еще о чем-то, брат?

Этан с трудом сдерживал нетерпение, так ему хотелось рассказать о книге, найденной среди вещей принца Джона Джошуа.