– Кто ты такой, Света ради? – прошептал он. И чуть слышно добавил: – Что ты такое?

Кем бы или чем бы он ни был, этот человек исчез. Саммаэль же все еще находился в Шадар Логоте. С заметным усилием Ранд уже в который раз восстановил Пустоту. Пятно на саидин тут же завибрировало, все глубже и глубже проникая в его существо; сама Пустота завибрировала. Но кисельная слабость, охватившая мышцы, и боль от ран померкли. Он должен убить одного из Отрекшихся, прежде чем кончится эта ночь.

Прихрамывая, Ранд призраком заскользил по темным улицам, стараясь двигаться предельно осторожно. Он все-таки создавал шум, хоть и слабый, но сейчас сама ночь была полна звуков. В отдалении слышались пронзительные вопли и гортанные крики. Безмозглый Машадар убивал все, что ему попадалось, и троллоки гибли в Шадар Логоте по ночам точно так же, как много-много лет назад. Время от времени Ранд видел троллоков, то двух, то пятерых, то целую дюжину, иногда вместе с Мурддраалом, но чаще без него. Никто из них не заметил Ранда, а он постарался не привлекать их внимания. И не только потому, что Саммаэль сразу обнаружил бы, направь Ранд Силу. Просто если в городе еще и оставались троллоки и Мурддраалы, до которых пока не добрался Машадар, все равно их уже можно считать мертвецами. Почти наверняка Саммаэль привел их через Врата, но вряд ли он представлял себе, насколько памятны Ранду здешние Путевые Врата.

Немного не доходя до площади, где находились Путевые Врата, Ранд остановился и оглянулся. Неподалеку возвышалась башня, похоже, целая. Пониже других, она все же возвышалась над землей более чем на пятьдесят шагов. Темный дверной проем в ее основании зиял пустотой, деревянная дверь давно сгнила, ржавые петли рассыпались в прах. В темноте, разгоняемой лишь слабым светом звезд, проникающим сквозь окна, Ранд начал медленно подниматься по винтовой лестнице, вздымая сапогами облачка пыли и прихрамывая из-за боли в ноге. Это не его боль. Наверху он прислонился к гладкому парапету, переводя дыхание. Мелькнула праздная мысль, что, если Мин узнает, что он пришел сюда, упрекам не будет конца. Мин, или Эмис, или Кадсуане, если уж на то пошло.

Скользя взглядом над полуразрушенными крышами, он видел огромную площадь, одну из главных в Аридоле. Когда-то эту часть страны покрывала роща огир, но за тридцать лет, прошедшие после того, как огир, построившие самые старые здания в Аридоле, ушли, жители вырубили деревья, освобождая землю для расширения города. Дворцы и руины дворцов со всех сторон окружали огромную площадь, в глубине некоторых окон сияло свечение Машадара, гигантская насыпь из булыжника высилась в одном конце, но в центре по-прежнему стояли Путевые Врата, имевшие вид высокой и широкой каменной плиты. Издалека Ранд не мог разглядеть высеченные на ней изящные листья и виноградные лозы, но он помнил, что прежде этот камень окружала ограда, которая теперь обвалилась. Куски металла, некогда обработанного с помощью Силы, лежали грудой и заметно светились в ночном мраке. Он видел и ловушку, которую сам сплел вокруг Врат так, чтобы ее могли разглядеть только его глаза. По виду ловушки было не определить, проходили ли сквозь нее троллоки и Полулюди, но если это произошло, они очень скоро будут мертвы. Скверная штука. Если Саммаэль расставил тут собственные ловушки, как предполагал Ранд, то для него они невидимы. Наверно, тоже что-нибудь скверное.

Ранд не сразу разглядел Саммаэля, потом что-то шевельнулось среди рифленых, выступающих вперед колонн дворца. Ранд ждал. Он хотел быть уверен; у него был лишь один шанс. Фигура отделилась от колонн и шагнула к площади, вертя головой по сторонам. Саммаэль, с мерцающими во мраке снежно-белыми кружевами у горла, ждал, стараясь не упустить момент, когда Ранд выйдет на площадь и попадет в ловушку.