Морфей напоминает античную вазу. Изящные угловатые черты, тонкий шрам, который тянется от левого виска до подбородка… Нечто надтреснутое, но всё еще прекрасное. Кожа золотистая, а не алебастровая, как раньше. На подбородке ямочка, совсем как у меня. Он примерно моего возраста и выглядит как обычный старшеклассник.

Морфей снимает шляпу, и я вижу коротко стриженные волосы, выкрашенные в синий цвет, такой яркий, что они буквально сияют.

– Алисса…

Это его голос, совершенно точно. Низкий, чувственный, с недобрыми нотками.

– Ты выглядишь гораздо лучше, чем во время нашей последней встречи. Хотя, нужно признать, мокрая одежда тебе к лицу.

Мне отчаянно хочется схватить Морфея и трясти, пока у него не переболтаются все внутренности. Я-то надеялась, что у меня есть шанс на нормальную жизнь, но он пришел и всё испортил. Я бросаю рюкзак на пол и с трудом выговариваю:

– Я не могу… не стану спрашивать.

Угол его полных губ приподнимается – лукавая улыбка выглядит на них незнакомо, но бесит она ничуть не меньше.

– Тогда позволь мне спросить тебя.

Он поднимает взгляд к покрытому ржавыми пятнами потолку.

– Что прелестная королева делает в этой вонючей дыре? – интересуется Морфей, морща нос.

– Хватит! – отрезаю я. – Нет ничего смешного в том, что ты сделал. Парень, чье тело ты украл… он кто?

Морфей надевает шляпу и сдвигает ее набок. С края свисает гирлянда из мертвых белых бабочек.

– Его зовут Финли. Нелюдим. Неудавшийся музыкант. Я нашел его обколотым до беспамятства в Гримсби – это старый рыбацкий городок в Англии.

– До беспамятства? Значит, так ты и убедил его отправиться в Страну Чудес?

– Особых убеждений не понадобилось. Он был несчастлив здесь, в мире людей. Посмотри, сколько раз он пытался поставить точку.

Морфей демонстрирует мне внутренние стороны обеих рук. Под четырьмя кожаными браслетами я вижу две татуировки в виде змей, которые тянутся от запястий до локтей. Они отчасти прикрывают следы попыток суицида и точки от уколов, а еще маскируют родимое пятно Морфея, единственное напоминание о Стране Чудес, которое остается с ним, даже когда он принимает чужое обличье.

Я думаю про собственное родимое пятно на левой лодыжке, которое всегда останется со мной, сколько бы татуировок я ни сделала, сколько бы чулок ни надела, чтобы скрыть его.

У меня перехватывает горло. Становится трудно дышать.

– История маленькой Алисы ничему тебя не научила? Нельзя просто оторвать человека от тех, кому он дорог. Обязательно будут последствия.

Морфей задумчиво теребит кожаный шнурок от шляпы.

– Я тщательно выбирал. У Финли нет близких. Я оказал ему услугу. Может быть, даже спас его.

В висках бьется кровь.

– Нет, нет, нет. Так нельзя. У Финли была своя жизнь, которую он должен был провести здесь, и неважно, что до сих пор ему не везло. Что-то наверняка изменилось бы, и он выбрался бы из ямы. А ты лишил его шанса спастись…

– Одна пострадавшая душа в обмен на тысячу жизней подземцев. Что тут плохого?

Я хмурюсь. Хоть мне отвратительны подлые уловки Морфея и его беспечность, я понимаю, что он верен Стране Чудес и своим тамошним друзьям. Но почему он не сочувствует тем, кому я верна в нашем мире?

– Не волнуйся за Финли, – говорит он, смягчаясь. – О нем позаботятся. Я подарил его Королеве Слоновой Кости в качестве игрушки.

Я понимаю, что дошла до предела.

– Она не согласится.

– Правда? Ты забыла, как ей недостает спутника? Я объяснил Королеве ситуацию – сказал, что в мире людей этот человек умирал от одиночества и что его может исцелить только любовь.