Но едва ей показалось, что еще совсем немножко — и она сможет наконец выйти на солнышко, как он затянул свою песню снова, будто и не говорил без перерыва целый час.

А рассуждал премьер-министр с немыслимым упоением о делах и проблемах, в которых королева не смыслила ровным счетом ничего.

Чтобы сдержаться и не прервать его на полуслове, Алдрине пришлось с силой стиснуть пальцы в кулак. Из последних сил делая вид, что внимательно слушает, она размышляла, как можно добиться умения говорить так долго и много и в то же время вкладывать в свои слова минимальное количество смысла и не давать практически никакой информации.

Наконец премьер-министр произнес:

— Ну вот, таково мое мнение, ваше величество.

Королева тотчас собралась объявить, что закрывает заседание Тайного совета, но тут со своего места поднялся госсекретарь по иностранным делам.

— Мне думается, ваше величество, — заявил он, — что нам следует найти способ тактично, без излишней резкости, но в то же время решительно заявить о своем категорическом неодобрении тех действий, которые позволяет принц Тером из Ксанте.

— Дело в том, ваше величество, что принц ведет себя самым возмутительным образом. Для нашей страны оказалось бы непоправимой ошибкой делать вид, что мы ничего не замечаем, или проявлять безразличие к тем событиям, которые творятся в Ксанте.

— Что же там происходит? — продолжала недоумевать королева.

За все утро она впервые уловила в бесконечном потоке слов нечто, показавшееся ей интересным и достойным внимания.

Госсекретарь по иностранным делам неловко кашлянул: он казался явно смущенным своей миссией.

— Происходят некоторые события, ваше величество, которые очень трудно, вернее, даже почти невозможно вам объяснить.

— Отчего же? Я что, для этого слишком глупа? Или же это потому, что я имела несчастье родиться женщиной?

Члены Тайного совета при ее словах как по команде выпрямились, пытаясь всем своим видом показать несправедливость и необоснованность ее упрека.

Королева, однако, прекрасно понимала, что подавляющее большинство ее министров и советников, которым почти всем уже давно перевалило за пятьдесят, глубоко сожалеют о создавшемся в стране положении: женщине не место у кормила государственной власти.

Но увы — изменить что-либо оказалось не в их силах. Сама королева Виктория направила в Сарию юную восемнадцатилетнюю королеву.

Британское правительство считало исключительно важным, чтобы каждая страна, имеющая выход к Эгейскому морю, пользовалась поддержкой и покровительством Британской короны.

Алдрина прибыла в Сарию в качестве невесты короля. Ей казалось невыносимо страшным покинуть Англию и все, что с детских лет стало таким привычным, знакомым и родным. Но в то же время ее прельщала открывающаяся перспектива — ведь управлять страной, пусть даже и совсем маленькой, необычайно увлекательно.

Она знала, что страна эта расположена совсем недалеко от Греции, и уже одно это сулило массу новых впечатлений.

С самого детства Алдрину горячо интересовало все, что касалось прекрасной древней и юной солнечной земли: история Греции манила своими тайнами, греческие мифы были полны романтики и приключений.

Но едва юная королева пересекла границу Сарии, как поняла: на самом деле все здесь совсем не так, как успело нарисовать ей богатое воображение.

Во-первых, оказалось, что нетерпеливый и пылкий жених вовсе не собирается встречать ее на могучем военном корабле в бухте небольшого, единственного на всю страну порта.

Ее встретили министры — премьер-министр и еще какие-то пожилые суетливые люди — и сообщили, что его величество пребывает не в лучшем расположении духа и неважно себя чувствует.

Очевидно, все они надеялись, что она приехала ненадолго.