— Если вы не поспешите, — заявил он, — то этот молодой осел, принц Иниго, наверняка займет мое место. Бог мне свидетель, вы же не хотите видеть его на троне!

На эту выразительную и энергичную для столь немощного правителя тираду министры ответили невнятным бормотанием, которое, надо думать, выражало одобрение, согласие и готовность повиноваться.

А скоро Алдрине сообщили, что свадьба состоится через два дня.

Наедине с собой девушка вынуждена была признать, что и внешность, и физическое состояние жениха произвели на нее столь тяжкое впечатление, что она втайне радовалась отсутствию даже малейшего намека на какую-то физическую близость, не говоря уже о любви.

Во время свадебной церемонии в ответ на обычные вопросы священника король пробурчал нечто невнятное, что, очевидно, было призвано выразить его согласие, после чего закрыл глаза, сообщив, что он очень утомлен и хочет спать.

Через три недели он уснул навеки.

Все эти три недели совместной жизни Алдрина ежедневно наносила супругу официальный визит, во время которого он, впрочем, довольно мало с ней разговаривал.

Несмотря на молодость и полнейшую неопытность, девушка прекрасно осознавала, что новая жена требовалась королю для того, чтобы наконец-то произвести на свет долгожданного наследника престола. Но поскольку сам он пребывал в весьма плачевном физическом состоянии и не в силах был подняться с постели, жена — не важно, молодая или старая, уродливая или красивая, умная или глупая — его нисколько не интересовала.

Смерть мужа повлекла за собой самые серьезные и неприятные последствия. Алдрина искренне испугалась, когда ей объявили, что отныне она — королева Сарии и именно ей предстоит управлять страной, принимая все решения и распределяя обязанности своих подчиненных. Она не имела ни малейшего понятия, что все это значит, что необходимо делать и как.

Однако вскоре выяснилось, что волновалась она напрасно и беспокоиться совсем не стоило.

С той самой минуты, как она утром открывала глаза, и до позднего вечера рядом постоянно находились люди, подсказывавшие ей, что нужно делать. А еще большее количество людей постоянно проверяли, как она выполняет то, что подсказали первые.

Единственное, что показалось неожиданным, так это способ, каким представился ей принц Иниго.

Он потребовал, чтобы королева приняла его на следующий же день после похорон монарха.

Сама похоронная церемония прошла очень торжественно и помпезно, улицы были заполнены людьми, на лицах застыла скорбь.

Погребальная процессия растянулась почти на целую милю, и вдоль всего пути катафалка приспущенные государственные флаги ясно свидетельствовали о всеобщем трауре.

Всю дорогу до собора оркестр играл траурный марш.

В соборе траурная служба тянулась торжественно долго, а когда наконец завершилась, почившего монарха со всеми полагающимися почестями погребли в королевской усыпальнице.

Вдовствующую королеву посадили в экипаж и отвезли обратно во дворец.

В траурном наряде, который ей полагалось носить, нашлось огромное преимущество: густая темная вуаль скрывала лицо, и Алдрина могла спокойно разглядывать всех окружающих, не привлекая к себе излишнего внимания.

Никто вокруг даже не догадывался, с каким любопытством и интересом молодая вдова всматривается в происходящее.

Во дворце ей пришлось принимать визиты и бесконечно долго терпеливо выслушивать соболезнования.

Прошло еще два с лишним часа, пока она наконец смогла оказаться в своих покоях.

Но даже там ей предстояло терпеть присутствие двух фрейлин. Обе упорно всхлипывали, прикрывшись носовыми платками, поскольку считали, что именно такое поведение приличествует моменту.

Алдрина смогла остаться одна лишь тогда, когда пришло время спать. Вся эта бесконечная суета страшно раздражала ее.

И когда на следующий день Алдрине доложили, что принц Иниго просит принять его, девушка даже обрадовалась: этот сюрприз, во всяком случае, сулил хоть какое-то отвлечение от нудных и надоевших обязанностей.