— Он посылает меня туда, где меня угробят, но при этом у него хватает наглости взять денежки. Ублюдок.

— Ой, вот этого не надо, а? Ты сделал все для того, чтобы запихнуть эту пачку баксов ему в карман! Тебе стоит поучиться тому, как смиряться с ответом «нет», Дов!

— А я так не думаю. Это больше в стиле моей сестрицы.

Дов встал из-за столика. Он не оставил ни денег в уплату по счету, ни чаевых. Той пачки десяток, которую унес официант, с лихвой должно было хватить и на то, и на другое.

— Ну и куда мы теперь направим стопы? — осведомился Амми.

— В гостиницу вернемся. Мне нужно переодеться и вздремнуть.

— А не рано ли — на боковую?

— Для того, что мне предстоит, — не рано. Я заплатил за информацию и получил только совет, но я столько за это выложил, что своего добьюсь! — Он затолкал Амми под сорочку и объявил: — Сегодня я разыщу мистера Боунса или узнаю, почему меня одарили таким советом.

— Хватит меня подкалывать, — буркнул Дов. Большую часть ночи они бродили по улицам

Vieux Carre, где Дов отважился лишь на самые осторожные расспросы местных жителей насчет местонахождения искомого субъекта. Он больше не прибегал к попыткам разжиться информацией за счет подкупа, решив, что если будет «светить» деньгами, скорее наживет неприятности. Однако, невзирая на могучую комбинацию дипломатии, такта и обаяния, его расспросы не дали ровным счетом ничего, кроме (в лучшем случае) непонимающих взглядов и (в худшем случае) взглядов враждебных и отпущенных сквозь зубы ругательств.

— Между прочим, — добавил Дов, — ногами работаю я. А ты, можно сказать, прогуливаешься.

— Так себе прогулочка, — высказался амулет из-за пазухи Дова. — Темно, сыро и щекотно. Знаешь, между прочим, многие мужчины обнаружили, что стали чувствовать себя намного свободнее, когда начали сбривать растительность на груди.

— Я не стану брить грудь только для того, чтобы угодить тебе.

— Ты меня больше не любишь! — навзрыд простонал Амми.

— Да ты что, сбрендил? Начнем с того, что я тебя никогда не любил! Ты не человек, ты не собака, ты даже не ручной геккон. Ты мерзопакостная побрякушка! Что тут любить?

— О люди! Небось ты расцеловал бы раздобытый из-под полы билет на матч чемпионата мира по футболу, небось обожаешь свой DVD-плеер, но при этом тебе и в голову не приходит, как можно полюбить прекрасное произведение искусства, каковым я являюсь!

— Ой, заткнись, — сказал Дов амулету. — Слушать тошно. Ты никого не убедишь.

— А ты никого не найдешь, — огрызнулся Амми. — Зуб даю, твоя сестрица уже успела провести три деловые встречи! Даю еще один зуб: она явится сюда и разыщет этого мужика, мистера Боунса, еще до того, как ты...

В это мгновение как бы ниоткуда возникла смуглая костлявая рука и ощутимым ударом в грудь Дова прервала излияния амулета.

— Серебряный малютка, я бы на твоем месте не стал называть меня «мужиком». Это невежливо, hein? И неблагоразумно.

Перед изумленным взглядом Дова предстало тощее старческое лицо одного из самых необычных людей, каких ему только доводилось видеть в жизни.

— Мистер Боунс, я полагаю? — спросил Дов. Не стоило тратить время даром и задавать вопрос: «Откуда вы узнали, что это говорил амулет?» Разнообразные «таланты» мистера Боунса были подробно перечислены в базах данных компании «Э. Богги».

— К вашим услугам, сэр.

Долговязый, тощий, как скелет, мужчина приподнял блестящий черный цилиндр и отвесил такой поклон, которому позавидовал бы учитель танцев из восемнадцатого века.