— Что вы говорите! Этого не может быть, я подписывала договор, в котором просто обещала выполнить их поручение. Я же ни в чем не виновата!

Он слушал мои крики молча. Только терпеливо ждал, когда я снова сяду на диван.

— Шерин, вы ничего не подписывали и не обсуждали по поводу возвращения, правильно?

— Правильно. — Икнула я, чувствуя, как подступает истерика. Что он говорит? Как это меня никто не заберет? Почему? — Они вообще мне не сказали, куда я еду. Сказали только название города и что для проникновения сюда нужны документы….

Ларош тяжело вздохнул.

— Вас подставили.

— Нет…. — Его слова отскакивали окружившим мое сознание защитным полем, что не давало им проникнуть внутрь. Быть опознанными, принятыми. — Нет-нет! Не может такого быть!

— Шерин, скажите, вы что-то просили у них сначала? Что-то брали в долг?

— Да. — Ответила я тихо. — Деньги.

— Много? Это, по сути, и не важно. Просто любопытно….

— Четыреста пятьдесят тысяч.

Кристиан грустно улыбнулся.

— Вот они и отправили вас выполнить поручение, в качестве возвратной меры. Но вы поймите, если они изначально ничего не сказали о возвращении, значит, не планировали вас возвращать.

— Нет…. — Снова повторила я и почувствовала, что вот-вот по щекам закапают слезы. — Я свяжусь с ними, и они вытащат меня…

— Да не сможете вы! — Повысил голос Ларош. — Вы думаете, я не пытался? Отсюда вообще нельзя никому позвонить, кто живет за пределами Тали. — НИКОМУ! Вы понимаете?

— Должен быть метод! — Практически выкрикнула я, злясь за истеричные нотки собственного голоса. — Должен быть! Вы же связались с ними!

Кристиан сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.

— Я сам не связывался…. Попросил человека, кто был снаружи. Только так.

— Но вы же связались с этим человеком!? Который был снаружи. Как?

— Я сдружился с одной девушкой. Она выходила отсюда. Вот ее и попросил.

Какое-то время я молча смотрела на него, шестым чувством осознавая, что он не врет. А если не врет, значит, я…. я…. останусь в Тали навсегда?…

В этот момент мои нервы не выдержали, и я согнулась пополам. Это были уже не просто слезы, льющиеся по щекам, это были безудержные рыдания. Я не видела и не слышала ничего вокруг, повторяя в никуда одно и то же — «Я не виновата…. Я не хочу здесь оставаться…. Я хочу уйти отсюда…. Я не виновата….».

Медленно и верно, словно отравленный ядом дымок, в мою голову проникало понимание, что, хочу я того или нет, а Ларош может оказаться прав. Никто мне ничего не обещал, все произошло очень быстро, без дополнительных пояснений. Брамс не появился утром, предполагая, что я могу задать «неудобные» вопросы. Но они хорошо подстраховались с самого начала, не давая никакой информации о Тали. А ведь они ее имели. Я могла дать на отсечение руку, что имели….

Всхлипывая, я оторвала руки от красного, зареванного лицо. Кто-то осторожно тряс мое плечо.

— Шерин, выпейте…. — Сказал Ларош, протягивая мне стакан с водой. — Видит Бог, я не хотел, чтобы так получилось…. Я вам сочувствую.

Почти захлебываясь, я глотала холодную воду большими жадными глотками. Это помогло мне немного успокоиться и снова начать думать. Хотя слезы еще продолжали прокладывать соленые дорожки на щеках, я уже взяла себя в руки.

«Ты еще не знаешь наверняка, свяжутся с тобой или нет. Может быть, есть какой-то способ, но он о нем не знает.