Обсуждаемая стрижка отличается исключительным отсутствием воображения и стиля, и состоит из простого удаления как можно большего количества волос с головы жертвы посредством энергичного применения машинки для стрижки волос. Если бы они снизили прицел еще этак на четверть дюйма, то эту работу пришлось бы назвать скорее оскальпированием, чем стрижкой. Так вот, я ничего не имею против лысин, и знаю пару-тройку ребят из Синдиката, которые бреют головы, чтобы выглядеть особенно грозными. Однако у нас в конечном итоге оказывается недостаточно волос, чтобы выглядеть стильными, и слишком много, чтобы выглядеть крутыми.

Так вот, это и само по себе досадно, но стрижка в сочетании с выданными нам мундирами граничит с нестерпимым. Для тех из вас, кому достаточно повезло не видеть самолично мундиров армии Поссилтума, сообщаю: они состоят из чего-то похожего на фланелевую ночную рубашку с короткими рукавами, носимую под комбинацией нагрудника и юбки, сделанных из дубленой кожи. Совершенно верно, юбки. По крайней мере, я не могу придумать никакого другого способа описать кучу свисающих до колен полосок кожи, без всякого подобия вделанных штанин. И в качестве последнего оскорбления нам всем выдали по паре сандалий, которые, по моему мнению, ни в коей мере не способны заменить носимые мной обычно элегантные черно-белые ботинки.

Общее впечатление от нашей учебной группы после стрижки и облачения в мундиры заключалось в том, что мы стали похожи на скопище полуодетых манекенов из универмага, дожидающихся, когда им подгонят парики.

— Нунцио, — говорю я, обозревая повреждения, причиненные моему, до сих пор сногсшибательному образу, — скажи мне еще раз о том, что не бывает ничего слишком уж отчаянного, когда речь идет об охране Босса или выполнении его приказов.

Так вот, это ошибка. Хотя мой кузен первостатейный напарник, когда дело доходит до драки, в глубине его таится тот факт, что он какое-то время мотал срок школьным учителем, и длительный эффект этого опыта заключается в том, что у него есть склонность закатывать лекции на любую тему, без прямого повода и колебаний.

— Ты просто не понимаешь психологического процесса превращения штатских в солдат, Гвидо, — говорит он этим своим писклявым голосом, который бывает иной раз таким раздражающим… например, сейчас. — Прически, как и стиль одежды, это отличительные признаки прежнего общественного и финансового положения личности. Вся идея стрижек и мундиров в том и состоит, чтобы свести всех к общему знаменателю, также дать им совместно пережить травматическое, но безвредное испытание, и таким образом поощрить складывание общих уз между ними.

Обыкновенно мне бы и не приснилось спорить с Нунцио, так как я не только склонен проигрывать такие споры, но вдобавок это лишь дает ему предлог расширить и углубить любую теорию, какую он там толкает. Однако, на этот раз я чувствую неодолимое побуждение возмутиться его утверждениям.

— Кузен, — говорю я, — ты можешь посмотреть кругом на наших товарищей по несчастью и искренне сказать, что не в состоянии определить, кто откуда происходит, не совершив при этом такого откровенного лжесвидетельства, что даже самый расподкупленный судья вынужден будет призвать тебя к ответу?

Я имею в виду, как бы нас там ни обкорнали и не облачили, все равно прочесть кто будут игроки и откуда они родом, весьма легко. У мускулистых братьев Слеппней отличный здоровый румянец, который происходит лишь от стольких часов работы в день на ферме, что пребывание в армии должно выглядеть для них курортом.