Было довольно поздно, а мисс Темпл Барр слонялась где-то с мистером Мэттом Девайном, и хотя мне нравилось отсутствие этой беспокойной Икры, я все же был немного оскорблен тем, что мисс Темпл Барр в роскошном платье, юбка которого могла бы стать отличной постелью, вернувшись домой, проскочила мимо меня, не сказав ни единого слова.

Она даже не заглянула в мою миску, а ведь я был весьма любезен сегодня и, чтобы показать, как я доволен и одобряю тот факт, что являюсь единственным ее резидентом, даже съел пару кусочков «Кошачьего счастья».

Когда я вошел к ней в комнату, то увидел, что она сидит на кровати. Я бы с удовольствием запрыгнул ей на колени, но на них лежали ее руки. Это, конечно, меня никогда не останавливало – ведь она всегда может их убрать, но сейчас она держала в руках какой-то аксессуар, явно для волос, и к нему были прикреплены два бледных бутона, от которых шел самый противный запах, который когда-либо мне встречался.

Мисс Темпл Барр не демонстрировала никакого намерения отвернуться от дурно пахнущего растения или выкинуть его. Очевидно, что у нее слабое обоняние, ведь она сидела, улыбаясь, и этот запах не вызывал у нее отвращения.

Я понимаю и мне очень жаль подобных ей существ за их отсутствие обонятельных способностей, но это просто невероятно! Далее, ко всему прочему, она, видимо, совсем лишилась рассудка, потому как немедленно встала и пошла на кухню.

Я быстро проследовал за ней, надеясь получить лакомый кусочек из мясного отделения холодильника. Явно, будучи не в себе мисс Темпл Барр открыла холодильник и положила туда вонючие цветы, а потом снова закрыла его, не достав мне даже кусочка мяса!

Такого безответственного поведения я не наблюдал уже много лет. Пришлось сдержаться, чтобы не выплеснуть свои эмоции, когда она посмотрела на меня с нежной улыбкой.

— Луи, — сказала она, будто только что заметила меня, словно меня вообще там до этой секунды не было, и я только что выпрыгнул из холодильника или еще откуда-нибудь. — Теперь ты доволен? Я унесла Икру.

Я был бы еще больше доволен, если б передо мной было немного настоящей икры.

Мисс Темпл подошла к столешнице и принялась зачем-то на ней копошиться. Мои надежды вновь ожили.

Она повернулась, и я видел, как она наливает из термоса в стакан красную, как кровь, жидкость, прямо до краев. Потом она взяла коробочку, из которой играла музыка, и пошла обратно в спальню. И за все это время она не покормила меня ни разу!

Я замешкался, потому как был в шоке, а потом поспешил за ней.

Мисс Темпл Бар склонилась над стерео, которым она не пользовалась с тех пор, как у нее появился я, хотя я и видел пыльную кучу кассет Вангелиса, которую сто лет назад свалили рядом с ним – полагаю, это были остатки Фокусника Макса.

Внезапно в комнату ворвался громкий, ритмичный звук, так называемой, музыки. Я совсем не против музыки, но мне ближе импровизационный джаз, исполняемый где-нибудь на улице, а дома приятнее послушать что-то плавное и классическое, что способствует пищеварению, например, соло арфы.

Евангелос Одиссей Папатанассиу, греческий музыкант и композитор. Основатель и один из первых исполнителей электронной музыки.

Но это явно не то. Как можно спать под такие раскаты?

Однако я вижу, что мисс Темпл Барр это совсем не волнует. Она беззаботно раздевается, совершенно не стесняясь моего присутствия (прежде чем избавляться от одежды, могла бы избавиться от меня). Я снова забыт.

Я отвернулся, но этот жест вежливости она оставила без внимания.

Когда я снова обратил на нее свой взор, то увидел, что на ней не было ее обычной майки с Гарфилдом, которую я так ненавижу (на каждой американской футболке вполне могла бы быть и моя морда!) Возможно, она пыталась таким образом загладить свою вину, и, должен признаться, этот тонкий намек и, по совместительству, предмет одежды далеко пойдет и преуспеет в своем деле, но я не из тех, кто попадается на такую удочку.