Муртан выглядел чрезвычайно взволнованным. Наблюдая за ним, Галкарис кусала себе губы. Вышло так, что она все-таки предала своего любезного господина! Грист поистине умеет выжать воду из камня. Он не задал Галкарис ни одного вопроса, и все-таки она рассказала достаточно, чтобы Грист сумел извлечь для себя выгоду из ее вполне невинных слов.

Грист узнал о том, что Муртан интересуется древними свитками и собрал у себя дома целую библиотеку.

Грист выяснил также, что Муртан неравнодушен к истории стигийской богини-кошки. Неравнодушен настолько, что принялся рассказывать о ней какой-то глупой рабыне, – просто из удовольствия еще раз вернуться к любимой теме.

Что ж, с такими сведениями нет ничего проще, чем поймать Муртана на крючок. Нужно просто явиться к нему в дом с занимательной байкой, где фигурировали бы свитки и богиня-кошка.

Боги! Милосердная Иштар! Почему Галкарис не откусила себе язык прежде, чем с него сорвались эти неосмотрительные слова? И ведь она давала себе клятву быть осторожной! Но с Гристом это, кажется, невозможно…

– Эти свитки… они все еще у тебя? – дрогнувшим голосом спросил Муртан.

– Нет, – ответил Грист. – В моей жизни бывали периоды, когда я сильно нуждался в деньгах. Одно время я торговал посудой. Сперва дела мои шли недурно – в ту пору я как раз и посещал бедных и убогих, – но затем разбойники уничтожили караван с прекрасной вендийской посудой, и я почти разорился. Если бы не свитки из Стигии, я бы сейчас просил милостыню на площадях или жил бы в нищете, как мой старый знакомец. Я продал их и выручил столько, что хватило денег поправить мои дела.

– Жаль, я не знал об их существовании раньше, – произнес Муртан. Он досадливо сжал кулак и опустил его на стол с такой силой, что фрукты на блюде подпрыгнули. – Я купил бы их у тебя и дал бы лучшую цену, чем твой прежний покупатель.

– Что сделано, то сделано, – с улыбкой отвечал Грист.

– Кто их купил? – настаивал Муртан. – Может быть, мне удастся уговорить его продать их мне…

– Вряд ли, – покачал головой Грист. – Это был зингарец, и он явно покупал для того, чтобы потом перепродать. Он уехал из Кордавы вскоре после нашей встречи, и больше я о нем ничего не слыхал.

– Какая досада! – искренне воскликнул Муртан. – Но ты, по крайней мере, прочитал их перед тем, как продать?

– Да, – сказал Грист. – Разумеется. Я ведь любопытен… Полагаю, это простительный недостаток?

Гости Муртана наперебой стали уверять, что это вовсе не недостаток, а напротив – самое великое достоинство. Пока длилась шутливая перепалка, всем снова налили вина, заменили блюда с фруктами на свежие, принесли сладости. Наконец, когда суета улеглась, Грист продолжил повествование.

– Вот что я узнал из свитков. В пустыне, что простирается за стигийским городом Птейоном, в месте, которое называется Песками Погибели, находится крохотный, всеми забытьи! храм богини-кошки. Это святилище возвели в незапамятные времена жрецы забытой богини – из числа тех, кто помнил о великих битвах между кошкой и змеем. Один свиток был полностью посвящен этой истории. В нем рассказывалось о том, как богиня-кошка родила своих детей от солнечного луча и о том, как змей убил их всех, кроме последнего – маленького белого котенка.

– Значит, это правда! – прошептал Муртан. – Свитки подлинные! Я читал подобную историю в другом свитке.

– Возможно, твой свиток менее древний и представляет собой копию, списанную со стигийского, – заметил Грист тоном знатока.

Этот тон как ничто иное убедил Муртана в искренности рассказчика.

– Говори дальше, умоляю! – воскликнул он.