- С этой-то тростью и моноклем? И зачем столько таинственности?

Педро Тичер подтолкнул его, не ответив на вопрос, и они пробрались сквозь толпу клиентов, заняв столик, каким-то чудом оказавшийся свободным. Педро Тичер повесил пальто и трость на вешалку и засунул монокль в карман пиджака. Он был крайне взволнован и не переставал оглядываться по сторонам. Когда подошел официант, он попросил два сухих мартини, не спросив мнения Энтони.

- Здесь их хорошо готовят, - заявил он. - Лучший мартини в Испании.

- Ладно. А теперь проясните весь этот бред. Что вы делаете в Мадриде?

- Безуспешно разыскиваю вас, - ответил тот. - Слушайте. Вскоре после того, как вы покинули Лондон по моей просьбе, как вы помните, произошло неожиданное событие, в результате которого вся операция, в том виде, как я ее планировал, свернула совсем в другое русло, если позволите такое сильное выражение, смертоносное.

- Смертоносное для меня? - спросил Энтони, не изменив выражения лица, поскольку события последних дней излечили его от страха.

- Смертоносное в общем смысле, но для вас, к сожалением вынужден заявить, смертоносное вдвойне. Вы оказались под перекрестным огнем, как в переносном смысле, так и в буквальном. В результате чего, как я уже сказал, природная честность побудила меня отправиться за вами. Я прибыл на день позже, и без промедления обнаружил, где вы остановились, благодаря своим связям в мозговых центрах администрации, если так можно выразиться. Для меня в Мадриде нет секретов. Как для поставщика самых блестящих семей страны, для меня не существует мест, куда я не имел бы доступа. И среди всех мест, двери которых для меня открыты, одно из любимых - это дом нашего общего друга, его светлости герцога де ла Игуалады. И его очаровательной семьи, безусловно. Если, как я предполагаю, вы зачастили в особняк на Кастильском бульваре, но познакомились с обширной и изысканной коллекцией картин, значительная часть которой была найдена и продана вашим покорным слугой.

Официант прервал этот монолог, принеся два мартини. Когда Энтони протянул руку, чтобы взять свой бокал, Педро Тичер его остановил.

- Простите, дорогой Уайтлендс, они оба для меня. Вы можете заказать что душе угодно, но мне необходимо что-то горячительное, чтобы поднять моральный дух. Риск входит в профессию галериста, но не подобного рода риск. Ваше здоровье.

Когда Тичер осушил в два глотка первый бокал с мартини и с остекленевшим взглядом приступил ко второму, Энтони решил, что настало время положить конец этому пустословию и выяснить истинную причину назначенной встречи. Выслушав этот призыв, Педро Тичер вытер губы тыльной стороной ладони и продолжил рассказ.

- В общем, я пошел искать вас в гостиницу, а вас там не оказалось. Я вернулся на следующий день, но даже не смог приблизиться к зданию, потому что за ним следили. С тех пор я занимаюсь тем, что следую за вами по пятам. И всё без толку: если вас не задерживает полиция, то это делают дипломаты, а если не они, то фалангисты. Не говоря уже о тех сутенерах и проститутках, в обществе которых вы проводите свободное время. Хотя это, конечно, меня не касается.

- В таком случае, давайте не будем говорить о том, как я развлекаюсь, и перейдем к сути. Зачем вы меня искали, мистер Тичер?

Этот вопрос снова воскресил в голове галериста прежние опасения: он бросил боязливые взгляды во всех направлениях, вытер тонким платком бисеринки пота со лба и верхней губы и понизил голос.

- Не могу вам сказать.

- Вы для этого меня сюда вызвали?

- Я не могу говорить об этом здесь. Нас подслушивают.

- Никто нас не слушает, Тичер. Каждый занят своим делом. А если этого вам недостаточно, то в этой стране никто не говорит по-английски, даже сам директор Британского совета .

- Не верьте этому. Мадрид кишмя кишит иностранными агентами. Это просто настоящий улей, Уайтлендс! И неудивительно. Сейчас именно здесь решается будущее всего мира.