- Прости, - сказала она. - В этом нет ничего забавного. Но мне почему-то смешно. Но это к делу не относится. По правде говоря, я пришла попросить тебя об огромной услуге. Это очень важно для успокоения моей совести. Этот человек, англичанин... его хотят убить.

- Наверняка ревнивый муж.

Пакита придала лицу выражение оскорбленного достоинства.

- Прибереги сарказм для своих глупеньких поклонниц, - сухо произнесла она. - Мы с тобой достаточно хорошо друг друга знаем, чтобы обойтись без притворства.

- Кто тебе сказал, что этого типа хотят убить?

- Я это знаю, и этого достаточно. По всей видимости, приказ пришел из Москвы.

- Они его живьем съедят на завтрак. Меня это не касается, если они с ним разделаются, я не буду плакать на его похоронах.

Не обращая внимания на его гнев, Пакита взяла его руку в свои.

- Глупый, я сделала это ради тебя, - пробормотала она. - Ты будешь дураком, если этим не воспользуешься.

Он отдернул руку и отодвинулся.

- Пакита, ты меня с ума сведешь!

Она покраснела, поскольку не могла поверить, что делает это и не чувствует никакого стыда. Вероятно, она вступила на тот путь, который падре Родриго называл спиралью греха: стоит лишь раз пойти по кривой дорожке, и уже невозможно будет остановить падение, не прибегнув к божественной благодати. Но сейчас не время было пускаться в теологические размышления, божественную благодать придется оставить на потом.

Несколько часов спустя маленький желтый автомобиль "Шевроле" несся по улицам Мадрида, словно лунатик, с Хосе-Антонио и англичанином внутри. На улице Алкала, рядом с почтой, водитель заглушил мотор.

- Пойдем выпьем по стаканчику, - беспечно предложил он. - За твой счет. После всего этого ты мне кое-что должен.

Был еще ранний час, и в баре "Клуб" по темным углам жались лишь три парочки. Хосе-Антонио и Энтони сели за столик, и тут же появился официант. Они не заговорили, пока не ополовинили первую порцию виски. Хосе-Антонио ограничился тем, что смотрел на англичанина в упор с приправленной иронией суровостью. Энтони забеспокоился: он столкнулся с противником, у которого были на руках все козыри, который постоянно побеждал, от него, вероятно, зависело будущее Энтони, а может, даже жизнь. Наконец, он взял инициативу на себя.

- Зачем ты привел меня в этот бар? - спросил он.

- Поговорить. Мне сказали, что ты хочешь со мной встретиться по какой-то важной причине. Мне не так-то просто выкроить время в своем расписании, как ты наверняка догадываешься.

- Понимаю и не отниму у тебя много времени, - сказал Энтони. - Но развей одно мое сомнение: как ты меня нашел?

- Одна твоя подружка предупредила Пакиту, а та пришла просить меня о помощи. Учитывая то, что между вами произошло, я отказался вытаскивать тебя из беды. Но, как ты и сам знаешь, Пакита обладает невероятным даром убеждения.

Энтони встревожился. Он не ожидал такого совершенно неподходящего поворота.

- Это она тебе сказала?

- Неважно. О Паките поговорим потом. А сейчас давай разберемся с твоими фантазиями.

С гораздо меньшей уверенностью, Энтони начал рассказ.

- Несколько дней назад ко мне приходил один фалангист, личность которого я не хочу раскрывать. Он думал, что обнаружил измену в рядах партии, и умолял меня сообщить тебе об этом. Мое статус иностранца предполагает нейтралитет и это, по его мнению, делало мои слова более правдоподобными. Я ответил ему, что именно по причине своего нейтралитета я не хочу вмешиваться в испанскую политику, тем более при отсутствии необходимых улик. Он понял мою позицию и пообещал достать улики, так что по его настоянию я согласился поговорить с тобой сразу, как только он их добудет.

Пару раз он пытался со мной связаться, но безуспешно.