— О-о-о, — простонал папа, держась за виски и глядя на дочь невидящим взглядом. Вся компания, не таясь, прошла мимо него в подсобку.

— О-о-о, — неслось им вслед. — Тридцать три и две десятых единорога поделить на восемнадцать с половиной мантикор… и две гарпии в остатке… о-о-о…

— Теперь все отвернитесь, — скомандовала Жучка. — Я достану василиска и завяжу ему глаза, чтоб не глядел своим окаменительным взглядом.

— А ты? — забеспокоился Антон. — Тебе ничего не будет?

— У меня прививка, — объяснила Жучка. — Всем, кто работает с волшебными животными, делают кучу прививок: от взгляда василиска, от яда мантикоры, от укачивания при полёте на драконе, от гриппа… Тьфу, никак не могу ему глаза завязать, носовой платок с чешуи сползает.

— Надо надеть на него тёмные очки, — посоветовал Валерка. — И скотчем прилепить.

— Очки ему велики, — возразила Жучка. — У него оба глаза в одно очко поместятся… ага, так и сделаем.

Она закрепила скотчем тёмные очки на василиске. Одно очко полностью закрывало головку ящерки, другое висело в воздухе. Жучка почесала ему спинку и засунула в карман. Сзади раздалось сердитое «кудах-тах-тах».

— Не ворчи, — сказала Жучка. — Ничего с ним не будет.

— Петух? — удивилась Ева. — Тоже волшебный?

— Нет, — ответила Жучка. — Самый обыкновенный петух. Его зовут Курбаши. Он несёт петушиные яйца, а из них выводятся василиски. Вот он и беспокоится, не обижаю ли я его младенца.

— Ладно, пошли скорее в ресторан, а то мне в шесть надо отлучиться, — сказал Антон. — Корнет, куда вы пропали?

Призрак корнета Курганова в восторге завис над корзинкой со щенками собаки Баскервиллей.

— Какие собаки! — упоённо шептал он. — С такими на волка… на медведя можно пойти! Какие псы!

— Пи-пи-пи, — ревниво заметила мышка.

— Мадемуазель, я ваш раб навеки! — сообщил корнет Жучке. — Я и не думал, что в нашем несовершенном мире существует такое райское место! Сколько зверья! Какие собаки! Не сочтёте ли вы возможным, чтобы я остался здесь навсегда? Конечно, после того, как помогу найти кошку.

— Да пожалуйста, — сказала Жучка. — Оставайтесь. Ваша дворянская честь не помешает вам клетки чистить?

— Честь не помешает, — замялся призрак. — Бестелесность помешает. Лучше я буду… э-э-э… выть на покупателей или… э-э-э… летать на фоне заката…

— Ладно, я подумаю, куда вас приспособить, — сказала Жучка. И ребята пошли гипнотизировать Чёрного Трубача. Вслед им неслось горестное:

— О-о-о! Сто пятьдесят три хвоста на сто пятьдесят четыре русалки… где ещё один хвост? О-о-о!

Глава шестнадцатая

Когда поёт труба

И вот опять вечер, опять пустой ресторанчик… Музыканты настраивают инструменты, и от этих звуков почему-то становится грустно. Трубач вообще не играет, он сидит за крайним столиком и смотрит куда-то в никуда. Ева с удивлением обнаруживает, что оба глаза у него целы.

— Я отвлеку его разговорами, — шипит она Валерке. — А ты, Вездеход, подкрадись и загипнотизируй.