– И ничего! – заявил Элик. – Живы остались! Ничего ни у тебя, ни у меня от этого не отвалилось. И у твоего Кости не отвалится! Если ни в чем не виноват, то отпустят, как нас с тобой отпустили.

– Делайте что хотите, – вздохнула Алиса. – И вообще, можно подумать, будто бы вам мое разрешение нужно! Все равно сделаете как нужно.

– Сделаем.

– Только предупредите Костю, что я была против и всячески его защищала! Ни на минуту не поверю, что это мог быть он!

Саша тоже не верил. Зачем Косте обворовывать дом своей невесты? Зачем красть какую-то несчастную картину у без пяти минут тестя? Алиска могла принести своему жениху куда большее богатство, глупо было бы все испортить из-за ерунды. Какие там ценности могли находиться в комнате у Георгия Сергеевича? Сейф-то ведь остался нетронут. И снова в голову Саше полезли мысли о картине с сукой и ее щенками.

Вот зачем вору было красть ее исключительно для того, чтобы потом уничтожить? Было в этом нечто чрезвычайно важное, что прямо цепляло Сашин поток мыслей, словно шероховатый заусенец тонкую ткань. Но его снова отвлекли от умных мыслей.

Появилась с растерянным видом Алиса, которая произнесла:

– Мне только что почему-то с телефона Кости звонил Буся, велел немедленно мчаться к ним. Голос у него был такой взволнованный, что я хочу пойти.

– Так иди.

– Одной мне страшновато.

– Там же полиция.

– Они в доме. А Буся меня на свалку зовет прийти.

– Что случилось-то?

– Он не говорит, – жалобно произнесла Алиска и взмолилась: – Саша, будь другом, сходи со мной! Нет, ребята они все славные, но… мало ли что. Я не понимаю, почему Костя мне сам не позвонил.

– Схожу, конечно, – Саше и самому сделалось не по себе. – Чего там у Кости еще стряслось? Он же должен был караулить на свалке очередную украденную картину.

– Ту, что украли у Глафиры.

– Может, Костя увидел, кто ее принес, и хочет нам с тобой об этом сообщить?

Но почему не мог позвонить сам?

Ответ на этот вопрос был очень прост. Костя лежал на пустыре, а в груди у него зияло два пулевых отверстия. Алиса при виде тела жениха как окаменела, так и осталась стоять столбом. Ни крика, ни слез, она просто стояла и смотрела на Костю, словно не верила, что все это происходит с ней и на самом деле.

– Застрелили его, – сообщил Буся им, словно бы это не было понятно и так.

Бусю они видели вчера. Был он парень упитанный, добродушный и, в отличие от всей прочей компании, был местным жителем.

– Я первым спохватился, что Костя что-то назад долго не возвращается. Потом полиция приехала, тоже его спрашивают. А его нету. Звоню ему, он не отвечает. Я пошел проверить, знал, где он будет, а он вот тут… лежит. Холодный уже был.

Саша и сам видел, что смерть наступила несколько часов назад. На теле Кости кровь уже запеклась и свернулась. Похоже, дежурство Кости не продлилось долго. Убийца выстрелил в него почти сразу после того, как Костя занял свое место. Об этом же говорила и пачка семечек, рассыпавшаяся возле Кости. Было ясно, что он намеревался погрызть семечки, коротая время, но успел съесть всего несколько штучек, остальные остались в пачке или были рассыпаны на земле.

– Что делать? У нас дома полиция, за ними сбегать?

Саша кивнул.

– Я чего позвонил, – шепотом произнес Буся, – думал, может, Алиска над своим мужиком поплакать хочет. А то полиция сейчас появится, они ее оттеснят. А она чего-то не того… не плачет!

– Видишь, у нее шок.