– Это будет что-то грандиозное.

Уилла прикрыла глаза и серьёзно задумалась. Что, если ведьмина кость и правда сработает? Что, если желания, которые загадывают на падающие звёзды и именинные свечи, и правда сбываются? Столько всего можно было бы попросить. Сделать столько потрясающих вещей. Спасти людей, излечить болезни. Избавиться от надоедливых братьев. Ну-ну, Уилла. Не стоит заходить так далеко.

Она не спешила, раздумывая, что сейчас ей нужно больше всего. На случай, если ведьмина кость окажется настоящей. У Кессиди закончилось терпение.

– Давай уже! А то так и состариться можно.

Уилла наконец остановилась на одном желании. Единственном, что могло прийти ей в голову в день, который начался так ужасно. Уилла открыла рот и произнесла:

– Я желаю…

Раскат грома потряс окрестности, запуская автомобильные сигнализации и проглатывая каждое слово Уиллы. Того, что она сказала, никто не услышал – ни подруги, ни сама Уилла. Но ведьмина кость всё поняла.

Когда грохот с небес затих, Таниша первой спросила:

– Ну? Что это было?

– Что?

– Твоё желание. О чём ты попросила?

Кейла подняла руку в знак протеста.

– Нет, не говори!

Это было странно. Остальные уже поделились своими желаниями.

– Почему? – спросила Кессиди. – Что в этом плохого?

– Потому что, – Кейла указала на руку Уиллы, – если она его расскажет, оно может и не исполниться.

О чём это она? Уилла посмотрела вниз. Ведьмина кость была сломана пополам.

Впрочем, Кейлу никто не послушал. Кессиди и Таниша не собирались ложиться спать в неведении и обрушили на Уиллу шквал догадок, от логичных до самых нелепых. Уилла отрицательно мотала головой после каждой из них. Она мотала головой так много раз, что в какой-то момент ей почти всерьёз показалось, что та отвалится и укатится прочь.

Жаль, но этого не случилось. (Голова без тела уже была в прошлой истории.)

Где-то после сто одиннадцатого предположения, от которых хотелось выдернуть все до единой пряди ярко-розовых волос, она решила сказать девочкам что-нибудь – что угодно, лишь бы те наконец замолчали. Так что Уилла призналась:

– Мир во всём мире.

Таниша и Кессиди посмотрели на неё так, словно она нанесла им личную обиду.

– Мир… что? Не может быть! Ты потратила такую прекрасную возможность на мир во всём мире?

Это был ужасный поворот для них, кто предпочёл бы пожелать дизайнерские туфли, поездку в Париж или новенький «Феррари». Но мир во всём мире? Скукота.

Уилла откатилась в свою часть палатки и застегнула молнию спального мешка до самой макушки.

– Доброй ночи.

Лежать на земле было не очень удобно. Может, стоило пожелать кровать?

Всего через несколько минут девочки задремали, погрузившись в сны о дизайнерских туфлях, поездке в Париж и новеньком «Феррари». Все, кроме Уиллы.

Уилла прокралась во двор, миновав овощные грядки, к прямоугольнику земли, где были погребены её питомцы. Где свой последний приют этим утром нашёл Пухлик. Земля, забившаяся между её пальцами ног с розовыми ногтями, была ещё влажной. А на глубине тридцати сантиметров в своей картонной коробке начинало шевелиться пушистое тельце, которое когда-то было Пухликом. Его глаза открылись, и мёртвая морская свинка, даже не успев сообразить, где находится, начала прогрызать себе путь на свободу из пластикового пакета для сэндвичей. На очереди была картонная коробка, которая быстро пала от острых зубов грызуна. Главной проблемой была земля. У мёртвых всегда так. Но Пухлик родился отличным землекопом. Или умер им, выбирай сам. Морская свинка быстро прорыла себе ход сквозь слабо утрамбованную землю и вернулась в царство живых.