Стефан купил в закусочной Карло паццу и зашагал к крематорию. Пацца была последним криком моды быстрого питания. Она представляла собой пирог с начинкой из макаронных ракушек, сдобренных различными соусами. Идеальная закуска для того, кто предпочитает есть на ходу.

Стефан шагал по Путеводному проспекту, не спуская глаз со своей паццы. В Вест-Сайде могут украсть еду прямо изо рта. Такие уж тут нравы и достаток. «Если это город будущего, — подумал Стефан, — я с радостью поменял бы такое будущее на прошлое. Не глядя».

Стефан был не в духе, и не только из-за смога. Несмотря на все его возражения, в группу снова попал случайный человек. Хорошо, пусть этот парень — наводчик, но ему же не больше четырнадцати лет, и у него нет ни малейшего опыта выживания в городе. Мона тоже молода, но она-то многое повидала и в трусости ее никак не упрекнуть. А этого Космо улица наверняка сожрет живьем в считанные минуты. Стефан уже чувствовал ответственность за мальчика, хотя меньше всего хотел ее на себя брать. Его возраст едва позволял нести ответственность за самого себя. Одно дело рисковать на охоте за паразитами собственной жизнью и совсем другое — подвергать опасности жизнь других. Особенно такого несмышленыша, как этот Космо.

Миновав пять кварталов, Стефан подошел к крематорию «Упокоение». Здание, естественно, было чугунно-серым, но управляющий попытался немного освежить его, спроецировав на фасаде парящих компьютерных ангелов.

Стефан вошел в зал Вечного Покоя через заднюю дверь, проведя магнитной карточкой (такие карточки заменяли жителям Маичи-Сити удостоверения личности) по прорези турникета. При помощи той же карточки он запустил конструкцию, похожую на десятиэтажную карусель маленьких стеклянных ящичков. Код на магнитной полоске запросил доступ к ящику, хранившемуся на верхнем уровне. Стефан смотрел, как ящичек продвигается по сверкающим рядам своих близнецов к свободной кабинке внизу.

Юноша вошел в кабинку, предварительно выбрав на сенсорном экране у двери вариант без музыки. Ящичек выскользнул из своей ячейки на бархатную подушку.

— Мне это совсем не нравится, мама, — несколько смущенно произнес Стефан. — Бархат и феи. Пошлость, конечно, но поверь, есть места и похуже.

Квадратный шестидюймовый ящичек был прозрачным, с бронзовой табличкой на передней грани. Надпись была короткой и простой. Всего шесть слов: ЛЮБИМАЯ МАМА. БЕЗВРЕМЕННО ПОКИНУЛА ЭТОТ МИР.

Стефан достал из-за пазухи цветы и положил их на подушку перед урной с прахом матери.

— Лилии, мама. Твои любимые.

Непослушные волосы упали Стефану на глаза, придав ему мальчишеский вид.

— Мы нашли еще одного наводчика, мама. Хороший парень. Толковый. Сегодня он спас Моне жизнь. Очень быстро соображает. При рожденный супернатуралист. Но он совсем ребенок, сирота, сбежавший из института Клариссы Фрейн.

Стефан опустил голову на ладони.

— Теперь нас четверо, но тварей слишком много. И с каждым днем становится все больше. Знаешь, они стали появляться даже днем. Их приходится бояться, даже если ты просто порезал палец. В опасности буквально все. Каждую ночь мы уничтожаем сотню, а на следующий день ей на смену приходит тысяча.

Лоб Стефана избороздили морщины, глядя на которые можно было подумать, что ему втрое больше лет, чем на самом деле.

— Мама, я сошел с ума? Мы все сошли с ума? Паразиты действительно существуют? Если так, разве может горстка детей даже надеяться победить их? Наши считают меня главным, вроде как вожаком. Я вижу, как они смотрят на меня, словно у меня есть ответы на все вопросы. Даже новенький, Космо, глядит снизу вверх, хотя очнулся всего несколько часов назад.