– Взлет разрешаю,– как можно увереннее отчеканил он.

– Есть, капитан! – Теодор шутливо козырнул, отвернулся и защелкал рычажками на пульте.

Зверь, до сих пор мирно, с мурлыканьем дремавший в недрах корабля, проснулся и начал порыкивать. По вирт-окну перед пилотом быстро-быстро бежали строки, прочитать которые Теодор явно не успевал, но по знакомой форме абзацев заключал, все ли в порядке. Дэн страховал его, слегка отодвинув свое кресло, чтобы не мешать и одновременно хорошо видеть пульт.

В воздухе повисло напряженное молчание, как на поминках. Ассоциация подкреплялась «гробом» с цитометром: подходящего места ему не отыскали, так и пришлось бросить под колонной, на всякий случай прикрутив к ней тросом (капитан просил, чтобы ящик хотя бы поставили на торец, но оказалось, что проклятый прибор нельзя переворачивать). Теперь экипаж не только поминутно ударялся, но и спотыкался.

Станислав сцепил руки за спиной. Похоже, сбывались его худшие опасения: полоска на шкале мощности быстро росла, уже сменив цвет с зеленого на желтый, однако корабль не двигался с места. Только гудение становилось все громче, а вибрация – сильнее.

Полоска покраснела, и тут наконец пол под ногами вздрогнул, а в животе, несмотря на компенсаторы ускорения, защемило и заекало.

Станиславу очень захотелось перекреститься, но он только крепче стиснул руки и «небрежно» заметил:

– Долго что-то отрывались.

– Так ведь грузовик, а не прогулочный катер,– слегка обиженно отозвался Теодор, не отводя взгляда от приборов. Пилоту еще предстояло самое сложное – выведение корабля на орбиту и стыковка с таможней.– Его рывком и не поднимешь – кузов отвалится.

– Да-да, конечно,– поспешил согласиться капитан.– Молодец, так держать!

Теодор кивнул и целиком сосредоточился на управлении. По лицу пилота растеклось блаженство, знакомое любому гонщику, вернувшемуся за руль после долгого вынужденного простоя.

– Девятнадцать тридцать семь,– сообщил Вениамин.– Ну вот, а ты беспокоился! Еще четыре часа в запасе.

– Старт вообще-то на пятнадцать ноль-ноль был запланирован,– проворчал капитан.

– Ты запланировал, ты и отменил. Теперь понял, в чем прелесть собственного корабля?

Станислав понимал только, что обратного пути уже нет. Транспортник неспешно – смотря с чем сравнивать, конечно,– прогрызался сквозь атмосферу. Живот больше не ныл, пилот разогнал корабль до нужной скорости и теперь даже слегка притормаживал, чтобы не промахнуться мимо орбитальной таможенной станции. Очень соблазнительно, конечно, так и рвануть в открытый космос, не отвлекая занятых людей, но тогда вдогонку кинутся полицейские корветы, а то и сразу пальнут, чтобы проще было догонять.

Дэн, убедившись, что напарник успешно справляется с задачей, вернулся к своим вирт-окнам. Черновой расчет трассы он уже сделал, перекинул начало Теодору, и сейчас перед навигатором висела горсть разноцветных шариков, соединенных черточками прыжков: одни сплошные, другие прерывистые – здесь стоило еще подумать. Серьезнее всего маршрут провисал на рваном клоке туманности в пяти световых годах отсюда. Компьютер предлагал два варианта: в обход, через три звездные системы, либо напрямик, всего в два прыжка, но через расположенную в центре туманности автономную станцию гашения с пометкой «сведения сомнительны». На практике это означало, что если станция нерабочая, то желание сократить путь на полдня обернется задержкой на целый месяц, пока сердце прыжкового двигателя – квантовая черная дыра – не успокоится само по себе.

Впрочем, у навигатора еще было время хорошенько обдумать свое решение. Путь до планеты в самом лучшем случае займет не меньше четырех дней, а до туманности – два с половиной.