Но она чувствовала, что находится на грани нервного срыва. Билл стал ее раздражать. Например, его нечистоплотность, которую она раньше, хотя и замечала, но относилась к ней спокойно: перемывала за ним посуду, вычищала раковины после его небрежного мытья или бритья. Прежде она, как ребенка, просила его принять перед сном душ или причесаться утром перед завтраком. Теперь же она еле сдерживала себя, чтобы не взорваться от его неловких шуток, полтора месяца назад казавшихся ей остроумными.

О Жозефе она не думала. Он просто был внутри нее. Он заменил в ней внутренний голос. Но вместо обычного брюзгливого оппонента теперь в ней жил мудрый, тонкий, нежный, иногда ироничный, но всегда хорошо понимающий ее друг. Однако часто ее охватывала такая тоска, от которой она не находила себе места. Ее не радовали ни горные лыжи, ни любимые книги, ни просмотры кинопремьер в Голливуде. И только азарт работы не покинул ее. И за это она была благодарна судьбе.

Элен не забыла о предложении Дэвида Ленгдона поехать спецкором в Боливию. Она уже говорила с милой пожилой соседкой, одинокой миссис Глэвин. Та согласилась за определенную плату опекать Билла: покупать еду, готовить завтрак, иногда стирать белье и прибирать в доме. Соседке Элен объяснила свою просьбу предстоящей командировкой. Биллу она пока лишь невзначай упомянула о возможной поездке в Боливию. И спросила, как он смотрит на ее примерно трехмесячное отсутствие. Он лишь пожал плечами и спокойно ответил:

— Конечно-конечно, если надо, поезжай.

Элен уже почти решила звонить Дэвиду, но ее останавливало одно. Она ждала Жозефа. Ждала, несмотря ни на что. Понимая, что смерть Софи всегда будет стоять между ними. А может… для него это был просто очередной курортный роман, несмотря на все его уверения в вечной любви? Она знала, что у него нет ни номера ее телефона, ни адреса. Хотя понимала, что ее координаты он может узнать у Лоране. А что, если он вдруг позвонит в ее отсутствие и услышит, что она уехала на год в Боливию? Он решит, что она его забыла и укатила развлекаться… Нет, она будет ждать его.

Траур по жене обычно длится год, рассуждала Элен. Неужели он даст о себе знать только через год?! Не может быть! Ведь он и Софи на самом деле уже давно не были мужем и женой. Он же любит меня!

Еще через месяц Элен позвонила Лоране. Та ужасно обрадовалась ее звонку. Она начала быстро говорить о детях, о том, что маленький Ален просит отвезти его в Америку познакомиться с сестрой. А потом сама сказала, что Жозеф не звонил ей, и она не уверена, знает ли он номер ее телефона.

Ей казалось, что в ней умерли все чувства, присущие молодой красивой женщине. Она ходила на прием к психоаналитику. Опытный врач, поговорив с ней несколько часов, сказал:

— У вас синдром навязчивой любви, который приводит к глубокой депрессии, а иногда и к самоубийству Выход — либо новая любовь, либо длительное лечение, в том числе и медикаментозное. Можно еще совершенно сменить обстановку, работу, окружение. Лучше куда-нибудь уехать, желательно подальше. Умом вы все понимаете, но на подсознательном уровне чрезвычайно велика сексуальная и психическая привязанность, зависимость от одного мужчины. Люди это называют «настоящей любовью».

После этого Элен решила действовать. Она позвонила Дэвиду Лэнгдону с намерением все-таки уехать в Боливию. Дэвид удивился ее звонку, напомнив, что просил ее позвонить не позже чем через месяц после их разговора в самолете. Но, помолчав немного, добавил, что такая возможность очень скоро может появиться. Человек, который поехал специальным корреспондентом вместо нее, серьезно заболел и должен вот-вот возвратиться. Так что ее звонок весьма кстати.

— Пришлите ваше резюме и позвоните не позже чем через две недели, — заключил мистер Лэнгдон.