Ирокез, прекративший свои позорные вопли, поднял ко мне окровавленное лицо.

— Серьгу, суки, из носа вырвали, — сообщил он, — ноздрю порвали.

— Ты где так драться научилась? — услышала я рядом с собой изумленный Васин голос.

— Да так, — ответила я, — всюду понемножку. А вообще-то у меня черный пояс. По карате. А где твой противник?

Вася показал.

Его противник стонал на земле, скрючившись в три погибели и ухватившись руками пониже живота. Бедняга!

— Будет знать, — кровожадно произнес Василий.

Ирокез наконец поднялся, охая, встал на колени и принялся разыскивать в пыли свою потерянную серьгу. Встал на ноги и Бандит. Флегматично покашливая, он направился к нам. Из видимых повреждений у него был только разбит нос. Да и шел он ровно, не покачиваясь. У меня создалось такое впечатление, что Бандит просто отлеживался, пережидая опасность.

Вообще, основательно был помят только Ирокез. Он нашел наконец свою серьгу. Деловито, хотя и с трудом, выпрямился.

— Ну, я в больницу пошел, — сказал он, зажимая пальцами порванную ноздрю.

И, пошатываясь, зашагал.

У меня аж глаза на лоб полезли — завидное хладнокровие! А ведь его только что ногами до смерти мудохали. Уважаю, Ирокез, уважаю.

Вася вдруг сорвался с места — это, оказывается, пришел в себя парень, которого я оглушила бутылкой. Василий основательно разбежался и хорошим футболистским ударом поразил противника в голову. Тот опять ткнулся носом в пыль. Я, честно говоря, думала, что бритая башка отлетит не меньше чем на пару метров — неплохой был удар. Два других парня, которые тоже, наверное, хотели подняться, передумали. Теперь они лежали, старательно зажмуривая глаза, чтобы их легче было принять за хладные трупы.

Да никто, надо сказать, специального внимания на них не обращал.

— Расходимся по одному, — проговорил Бандит, стряхивая с себя песок, пыль и прочую гадость. Потом он соизволил впервые за вечер обратить на меня внимание. — Спасибо, — сказал таким тоном, будто я подала ему носовой платок.

— Пожалуйста, — несколько обескураженно ответила я.

Он повернулся и тоже ушел.

Неужели все эти рокеры такие странные? На фоне этих ребят даже Вася смотрелся нормальным, ординарным человеком.

Послышался скрежет — на улице резко затормозила машина. Я вспомнила, что во двор проехать нельзя — перегорожено. И сразу услышала дробный топот — сюда бежали несколько человек. Кто именно это был, мы с Василием выяснять не стали, он схватил меня за руку и потащил в подъезд.

— Проходной! — бросил он мне на ходу. — Я знаю — травку тут вчера покупал.

Дожидаться товарищей, которые бегут сюда, у меня тоже особого желания не было. Поэтому сопротивляться я не стала. Пробежав через этот проходной подъезд, мы оказались в другом дворе. Где-то далеко за спиной раздавались какие-то крики. Бабахнул выстрел.

— Ого, — вырвалось у Васи. Он невольно втянул голову в плечи.

Мы ускорили бег. Проскочили еще несколько дворов и неожиданно вылетели на проезжую часть. Недалеко от нас я заметила автобусную остановку и сам автобус, подъезжающий к ней.