Василий вздохнул, а я продолжала:

— На вокзал лучше не соваться, доберетесь попутками. Деньги у вас есть?

Он кивнул.

— А сколько вы должны вообще?

Василий пожал плечами:

— Много…

Вот здорово, они даже не считали, сколько у них долга-то!

— Ну а все-таки?

— Если с Сашкиным долгом считать… — Он закатил глаза и пошевелил губами, подсчитывая в уме.

Потом сказал.

Я присвистнула — цифра действительно получалась астрономическая.

— Вот и валите быстрее, — сказала я, — завтра утром соберетесь и… в путь-дорогу.

— Я без Крысана не поеду, — уверенно произнес Василий, — да и никто из наших не поедет. Его бы достать…

Он вдруг посмотрел на меня.

— Слушай, помоги, а? — попросил, как будто и не он несколько минут назад советовал мне не лезть в это дерьмо.

Я пожала плечами — вот еще. Не хватало мне своих проблем, изволь еще и наркоманов выручать. Да еще и незнакомых. Притом я почти уверена, что Крысана нет уже в живых.

Вася снова посмотрел на меня и ничего не сказал. Понял. Мы ничего больше не говорили и долго ехали молча.

Наконец автобус остановился.

— Ребят, долго сидеть еще будете? — крикнул нам водитель из своей кабинки. — Приехали.

Я встала и осмотрелась — действительно, мы в салоне остались одни. Отдав водиле по рублю, мы вышли. Было совсем темно. Автобус довез нас до городского парка. Идти отсюда до моего дома — минут двадцать. Через парк — поменьше, где-то десять-пятнадцать минут. Мы направились к парку. Вася не говорил ни слова. Я посмотрела на его лицо. Было незаметно, что он обиделся, скорее о чем-то напряженно думал.

— Слушай, — вдруг остановился он, — я же забыл тебе сказать, Таня: Ирокез твоего Виталика узнал. Он говорит, что парня похожего видел с этими ублюдками, ну… которые нас… Три дня назад видел, говорит…

Тут я задумалась — уж очень подозрительно к месту вспомнил Василий о моем клиенте. Похоже на то, что ему просто хочется заставить меня помочь им в розыске своего друга. Я усмехнулась:

— Сейчас только придумал?

— Что придумал? — не понял он.

— Про клиента моего…

Он равнодушно пожал плечами:

— Не хочешь — не верь. Твое дело, не мое.

Похоже, не врет. Или очень хорошо играет. Я не знала, что и думать.

— Ладно, — сказала я, — пойдем спать.

Он медленно покачал головой, раздумывая и взвешивая что-то.

— Не до сна тут, — наконец услышала я, — наверное, мне стоит добежать до ребят. Подумаем вместе, что делать.

— Как знаешь…

Потом я достала свою записную книжку, вырвала листок, черкнула ему свой телефон.

— Позвони мне, как решите что-нибудь, — я секунду подумала, — может, и я чего решу.

Он сунул листочек в карман, кивнул мне и быстро пошел обратно, в сторону автобусной остановки. Я посмотрела ему вслед, на белесые его патлы, заметные в темноте.

Потом повернулась и направилась домой.

* * *

Кто не ходил ночью через пустынный парк, где и фонарей-то — на один исправный две дюжины разбитых, где, кроме отдаленного шума редких в эти часы автомобилей и кваканья лягушек в заросших ряскою прудах, ничего не слышно, тому никогда не понять, почему бывает так необъяснимо жутко. Почему ты идешь все быстрее и быстрее, хотя за тобой никто не гонится.