|
Именно поэтому в 1992 году военные приняли решение создать спецподразделение по борьбе с кражами произведений искусства и предметов старины, которое ещё называли «полицией культурного наследия». Работая рука об руку с Интерполом, сотрудники подразделения пытались положить конец этой вакханалии вандализма. Рейчел наклонилась к подножию статуи и снова ощутила знакомое жжение внизу живота. Нет, с самочувствием у неё все было в порядке, но она испытывала эту почти физическую боль каждый раз, когда видела, как — пусть по крохам, по небольшим кусочкам — растаскивается, уничтожается многовековая римская история. Это было преступление против самого времени. — Ars longa, vita brevis, — прошептала она афоризм Гиппократа, один из её любимых: «Жизнь коротка, искусство вечно». — Действительно, — подтвердила профессор страдальческим голосом, — это была уникальная находка. Великолепно сохранившийся мрамор, тонкая работа поистине выдающегося мастера. И так изуродовать её! — А почему эти гады не забрали всю статую? — спросила студентка по имени Тиа. — Тогда она хотя бы целой осталась! Рейчел постучала одной из своих туфель по мраморному пенису скульптуры и ответила: — Несмотря на то что здесь статуя выглядит сравнительно небольшой, она все же слишком велика для того, чтобы таскаться с ней по городу. У воров, по всей видимости, уже имелся покупатель, причём наверняка иностранец. Одну только голову проще перевезти через границу, чем всю скульптуру. — Есть ли какая-нибудь надежда на то, что пропажа будет обнаружена? — с тревогой спросила профессор Джованна. Рейчел не хотела давать несбыточных обещаний. Из шести тысяч предметов старины, похищенных в прошлом году, обнаружены были считанные единицы. — Мне понадобится фотография статуи в нетронутом виде для отправки в Интерпол, причём желательно, чтобы хорошо была видна голова. — У нас есть база данных изображений в цифровом формате, — сказала профессор Джованна. — Я могу переслать вам снимки по электронной почте. Рейчел кивнула и снова перевела взгляд на обезглавленную статую. — А может быть, Роберто сам сообщит нам о том, что он сделал с головой статуи? — спросила вдруг она. Взгляд профессора метнулся к молодому человеку. Роберто сделал шаг назад. — Ч-ч-что?.. — Его взгляд заметался по помещению, а потом остановился на лице преподавателя. — Профессор… честное слово… Я ничего не знаю! Это безумие какое-то! Рейчел продолжала смотреть на статую, размышляя о том, вернуться ли на работу или рискнуть, предприняв мгновенную атаку прямо здесь. Первый вариант повлечёт за собой нескончаемые допросы, груду бумажной работы. Женщина закрыла глаза и подумала об обеде, на который она уже опоздала. Кроме того, если она хочет обнаружить пропавшую голову, от быстроты её действий также очень многое зависит. Открыв глаза, она заговорила, словно обращаясь к статуе: — Известно ли вам, что шестьдесят четыре процента краж предметов старины совершаются теми, кто непосредственно работает на раскопках? С этими словами она повернулась к троице археологов. Профессор Джованна нахмурилась: — Не думаете же вы на самом деле, что Роберто… — Когда была обнаружена статуя? — задала вопрос Рейчел. — Э-э-э… два дня назад. Но я поместила сообщение о нашей находке и её изображение на интернет-сайте университета Неаполя, так что о ней многие знали. — А сколько людей знали о том, что во время последней грозы раскопки не будут охраняться? — Рейчел не спускала глаз с молодого человека. — Роберто, вам есть что сказать? Его лицо выражало крайнюю степень растерянности и смущения. — Нет… я… я не имею с этим ничего общего. |
