– Не произойдет, – прервала его Ольгица. – То есть произойдет многое. Но все складывается так, что человек, который должен был командовать войсками во Франции, отправиться туда не сможет. Он был единственным препятствием, которое могло повлиять на судьбу вашего полковника.

– Но, позволю себе заметить, человек, который должен был вести войска, вполне достоин того, чтобы Франция знала о нем. Поэтому жаль, что…

– Не стоит сожалеть, – резко молвила Ольгица. – Об этом человеке Франция еще узнает, и не только она – вся Европа. Этот человек рожден не для сочувствия, князь, а для величия. Да-да, для величия.

– Вы говорите все это о полковнике Хмельницком? Возможно, мы ведем речь о разных людях?

– О том самом полковнике, которого в Варшаве считают сейчас изменником и за которым охотятся, словно за взбесившимся туром.

– Очень точно подмечено, графиня: как за взбесившимся туром.

– Все королевские охотники пошли на него, вся псарня травит.

– Но, в конце концов, ему все же повезет?

– Я ведь сказала уже: о нем узнает весь мир. Кстати, о полковнике Сирко – тоже. Хотя слава его будет омрачена кровью, которую он прольет на землях самой Украины, в неправедных боях за власть. Но это уж, как водится…

– В любом случае спасибо вам за надежду, госпожа Ольгица. Кажется, я действительно начинаю верить предсказаниям.

– Следовало сказать: «Начинаю верить вашим предсказаниям».

– Ибо я действительно начинаю верить вашим… предсказаниям. Пока что – только вашим.

– Для меня, – приглушенным голосом объяснила Ольгица, – не столь уж и важно было, чтобы вы произнесли эти слова. Куда важнее, чтобы убедились: будущее действительно можно предвидеть. Правда, лишь тем, кому это дано.

Только теперь Гяур понял, что приглушенный рев, доносившийся из-за усадьбы, порожден водопадом. Где-то рядом все еще клокотала и металась в каменистых берегах, меж гранитными валунами, вздыбившаяся после грозового ливня река. Обратив на это внимание, князь тут же вспомнил о высших силах, которые, сжалившись над Ольгицей, ливнем «взбунтовали реку», с тем чтобы она снесла мост…

Что это за «высшие силы» такие, и почему они так напрямую вмешивались в земные дела, Гяур понять так и не смог. Как не способен был и поверить в реальность всего того, что стояло за связью между ними и слепой провидицей. Вот только мир существовал вне его понимания, и даже вопреки ему.

– Так или иначе, а наведываться сюда стоило уже хотя бы ради того, чтобы услышать пророчество, которое мы только что услышали. Да, забыл представить: вместе со мною – французский офицер, лейтенант королевских мушкетеров граф д’Артаньян.

– Тот самый француз, – согласно кивнула Ольгица. – Вот видите, хвала высшим силам, все сбылось, решительно все. Пусть этот иностранец подойдет ко мне.

– Она просит вас приблизиться, господин д’Артаньян, – перевел с польского Гяур. Хотя граф понял ее и без перевода.

Он подошел, снял шляпу, вежливо поклонился и какое-то время так, со шляпой в руке, молча стоял напротив Ольгицы.

– Так вы… лейтенант?

– Кардинал Мазарини до сих пор не способен понять, как случилось, что я удостоен столь высокого мушкетерского чина, госпожа Ольгица.

– Кардинал Мазарини? Кажется, теперь он уже пребывает в ипостаси первого министра Франции?

– Нашей стране значительно больше повезло бы, если бы он так и остался… кардиналом.