– Кардинал Мазарини? Кажется, теперь он уже пребывает в ипостаси первого министра Франции?

– Нашей стране значительно больше повезло бы, если бы он так и остался… кардиналом.

– Значит, вы все еще – лейтенант… – задумчиво проговорила Ольгица. И Гяур уловил, что, как ни странно, сейчас ее интересует именно чин мушкетера. В ее «поднебесном сознании» что-то оказалось связанным именно с ним. Но что? Упоминание о кардинале Мазарини только сбило ее с главной мысли.

– Видит Бог, что первый министр так и не исправил эту свою оплошность.

– А вот погибнуть… погибнуть придется уже маршалом, – вздохнула она. – То есть генералом, – поспешно уточнила пророчица, но тотчас же снова усомнилась: – Да нет, вроде бы маршалом… Что-то я не могу разобраться в ваших французских чинах.

– Меня больше интригуют дата и причина гибели, – мужественно улыбнулся д’Артаньян. – Известны ли они вам, графиня?

– Словом, то ли генералом, то ли маршалом, – продолжала Ольгица, словно бы не расслышала его вопроса. – Но погибнуть в бою, а вовсе не на дуэли, как многие предрекают вам. И случится это, утешу, не скоро. Очень не скоро.

– Она что, в самом деле великая пророчица? – спросил д’Артаньян, когда Гяур все же вкратце пересказал ему все, сказанное Ольгицей.

– Судя по всему, действительно великая.

– В отличие от вас, я не очень-то доверяю всяким предсказаниям и предсказателям. Тем не менее уведомьте графиню, что смятение ее оказалось напрасным: генерал-майоров у нас обычно называют «полевыми маршалами». Это внесет ясность в сотворившуюся в ее сознании неразбериху с чинами. Но смею заверить, что к этой карьере я не буду иметь никакого отношения.

– Вот-вот, лейтенант, спасибо, – неожиданно перешла Ольгица на французский. – Я-то не знала, что некоторых генералов у вас называют этими самыми… «полевыми маршалами». Мне что-то такое слышалось, вроде как «маршал в поле». Поэтому не могла сообразить.

– «Слышалось»? – переспросил д’Артаньян, оказавшись совершенно неподготовленным к встрече с этой женщиной. – Но каким образом? Кто сообщает вам все эти подробности нынешнего и будущего бытия?

– Нам пора, Власта, – вдруг заторопилась Ольгица, словно бы и не расслышала вопроса лейтенанта. Необходимость объяснять что-либо из своих пророчеств всегда раздражала графиню Ольбрыхскую, хотя она и пыталась скрывать это.

– Действительно, пора, – спохватился Гяур. – Спасибо, что не отказываете в приюте. Вам тоже не следует оставаться во дворе: слишком холодно и сыро. Вот-вот снова начнется ливень.

– Ливня больше не будет, – едва слышно заметила Ольгица. – Но как раз в такую непогоду, после грозы, при сильном паводке и ураганном ветре, все это и произошло со мной. Тогда, много лет назад. Все повторяется, все возвращается на круги своя.

– Не стоит об этом, – нежно остановила ее Власта. – Только не об этом. Особенно сейчас, в присутствии стольких гостей.

– Наверное, ты права. Как обычно, права.

Появилось двое слуг в черном, и лишь теперь, скользнув взглядом по фигурам Ольгицы и Власты, князь вновь обратил внимание, что обе они почему-то облачены в траурно-черные одеяния.

Слуги подняли кресло Ольгицы и понесли его в дом. Только тогда поднялась и Власта.

– Знаю, князь, вы делали все возможное, чтобы не попасть сюда, – негромко, явно не желая быть услышанной графиней Ольгицей, молвила Власта.