– Господь – пастырь наш, а не владелец бродячего цирка. Он не должен являть свою силу на каждой воскресной ярмарке, а лишь тогда, когда сочтет нужным, и тем, кто этого достоин.

    – Если бы Господь знал, что здесь творится, он бы наверняка посетил пару-тройку воскресных ярмарок.

    «Ноль-два». Священник почувствовал, что краснеет. К счастью, в полумраке храма порозовевшие щеки были не слишком заметны, да и мужчина вновь вернулся к изучению четок.

    – Вы не задумывались над тем, что данная ситуация ниспослана нам Господом как испытание?

    – Думал, – признался мужчина. – Только эта мысль не позволяет мне сойти с ума.

    – Стойкость веры, искренность и уверенность в ней всегда являлись одной из добродетелей, – воодушевленно продолжил священник.

    – Господь отбирает достойных?

    – Ну, если рассматривать данную ситуацию столь узко…

    – Значит ли это, отец, что в скором времени нас ожидает день Страшного Суда?

    – Замысел Господа нам неизвестен.

    – Почему?

    – Потому, сын мой, что не придуман еще коммуникатор, способный дозвониться на небеса. И никогда не будет придуман. Потому, сын мой, что вы привыкли находить в сети ответы на любые вопросы, но здесь… – священник обвел руками храм. – Здесь вы должны искать их в себе. А это гораздо сложнее, чем бездумно прыгать с сайта на сайт, доверяя чужим текстам. Здесь вы должны копаться в маленькой, но очень большой сети под названием «ваша личность». Не получать заготовленные ответы, а сомневаться и страдать. И находить в себе силы.

    Мужчина с удивлением посмотрел на священника.

    «Один-два?»

    – Не ожидал услышать подобное от вас, святой отец.

    – А вот вы, к сожалению, не сказали ничего нового.

    – Неужели?

    Кажется, это его слегка покоробило. Каждый сомневающийся мнит, что именно он первым поднял столь важные вопросы.

    – Вы считаете себя единственным добрым католиком, который посетил Новый Орлеан на Пасху?

    – Будь я проклят! – И тут же прикусил губу: – Извините, святой отец.

    «Два-два?»

    – Башни построены из камня, но даже самый твердый камень точит время. А вот вера времени не боится.

    – Все на свете боится времени, – неожиданно процитировал мужчина старую книгу. – А время боится пирамид.

    Священник вздохнул и признался себе, что не сумел разобраться в этом человеке.

    – Пирамиды мертвы. А вера живет в вашей душе.

    – А моя душа бессмертна.

    – Да, сын мой, именно так.

    – А что будет, если на Земле не останется душ, в которых живет наша вера? Если вся она уйдет в вечность, переселится к бессмертным душам, которым заказан путь сюда? Что будет, если наша вера покинет Землю? Что будет с Богом?

    – Я делаю все, чтобы этого не произошло.

    – Но что будет?

    – До тех пор пока хотя бы в одной душе горит огонь нашей веры – она жива. В моей душе. В вашей. В душе вашего ребенка.