Это объяснение успокоило меня. Мои мысли перестали кружиться в безумном темпе, и я почувствовал себя гораздо увереннее. Сев поудобнее, я задумчиво погладил лицо, искренне веря, что выгляжу разумным существом, совету которого можно последовать.

Постепенно я начал понимать всю сложность проблемы. Я всегда считал, что человек — существо неизмеримо сложное. Как же можно выбрать всего одну черту в его богатой, сложной натуре и сказать: «Вот это и есть человек»?

— Может ли это быть произведение искусства, науки или что-то подобное? — спросил я.

— Что угодно.

Моя увлёченность ещё больше усилилась. Всем своим естеством я принял важность происходящего со мной. Нужно было, чтобы эта великая раса, которая путешествует вдоль и поперек Галактики, получила верное представление о человеческой цивилизации. Когда, наконец, я нашёл решение, то сам был удивлён, что это потребовало так много времени. Но я уже знал, что нашёл верный ответ.

— Человек, — сказал я, — испокон веков был существом религиозным. С незапамятных времён, слишком удаленных от нас, чтобы сохранились какие-либо записи, человеку требовалась вера. Когда-то он отождествлял веру с божеством стихии: бури, реки, растения, потом боги стали невидимыми. Сейчас же они вновь становятся ощутимыми — это система хозяйствования, наука. Человек поклоняется им, другими словами, относится к ним чисто религиозно.

— Так вот, — закончил я, довольный сам собой, — тебе нужно отлитое из твёрдого металла изображение человека с откинутой назад головой, воздетыми к небу руками, с выражением экстаза на лице и подписью на основании скульптуры: «Верую».

Кот внимательно смотрел на меня.

— Это очень интересно, — сказал он наконец. — Пожалуй, ты близок к цели, но это ещё не тот ответ. — Он встал. — Я хочу, чтобы ты сейчас пошел со мной.

— Что?

— Оденься, пожалуйста.

Это было сказано равнодушным тоном, и страх, который тлел где-то на дне моей души, вспыхнул вновь.

Я сидел за рулем. Кот — рядом со мной. Ночь была холодная и темная. Время от времени из-за облаков выглядывал серп луны, местами посверкивали звёзды. Осознав, что откуда-то из тех мест прибыло на Землю это существо, я несколько расслабился.

— Скажи, жители вашей планеты ближе нас подошли к глубинному значению истины? — рискнул я спросить его.

Это прозвучало как-то неестественно, педантично; типичный учительский вопрос. Я торопливо добавил:

— Надеюсь, ты не обидишься, если я задам тебе несколько вопросов?

И снова это прозвучало как-то не так. Во внезапном приступе отчаяния мне показалось, что я теряю шанс, даваемый раз в тысячу лет. Мысленно я проклинал свой профессорский опыт, из-за которого говорил языком сухой и скучной лекции.

— Открытку послал ты? — спросил я.

— Да. — Голос, идущий из устройства, которое существо теперь держало на коленях, звучал тихо, но отчетливо.

— А откуда ты узнал мою фамилию и адрес?

— Я вовсе этого не знал. — Прежде чем я успел что-либо сказать, он продолжал: — До того как ночь кончится, ты поймёшь всё.

— О! — Я помолчал, чувствуя холод в желудке и стараясь не думать о том, что ещё произойдёт, прежде чем ночь подойдёт к концу.

— …вопросы? — выдавил я. — Ты ответишь на них?

Я уже открыл рот, чтобы со скоростью пулемёта засыпать его серией вопросов, но не сказал ничего.