Симмонс прилетел чартерным рейсом в субботу утром. Квиллер встретил его на машине в аэропорту.

– Дженис ужасно милая, – сказал гость. – Очень рад, что она наконец-то выходит замуж. Кто этот парень?

– Джон Бушленд, фотограф, лауреат многих конкурсов и мой друг. Любит, когда его называют Буши[15]  и подтрунивает над тем, что лысеет.

– Надеюсь, он любит вафли. И, главное, попугаев! Где состоится торжественный ужин?

– В гостинице «Валун», живописнейшем месте на берегу. Мы приедем пораньше, хозяин выдаст тебе наполненный стаканчик и спрячет у себя в офисе. А мы соберёмся на террасе с видом на озеро. И когда все поднимут бокалы, приветствуя молодожёнов, ты войдешь под звук фанфар…

– И невеста тихо упадет в обморок, – закончил Симмонс.

Они приехали в амбар, где Симмонс уже один раз гостил.

– Надо же, смотрится так, словно ни на день не постарел, – заметил он, оглядывая столетнюю постройку.

Сиамцы поздоровались с Симмонсом как с давним другом.

– Ну и красавцы же вы! – восхитился он. – Крупный, как я погляжу, чертовски умён, а маленькая – отъявленная кокетка.

Друзья сидели в гостиной и пили кофе с песочными коржиками по-шотландски.

– Знаешь, Квилл, – продолжил Симмонс, – я раньше на котов и не смотрел, но моя матушка – её звали Лотти – была от них без ума. Когда она умерла, я вдруг увидел их её глазами. Увижу кота – и точно знаю, что бы сказала о нём Лотти. Даже боязно как-то.

– Относись к этому как к наследству, доставшемуся от Лотти, – посоветовал Квиллер. – Когда моя мать умерла, я учился в колледже и знать ничего не хотел, кроме бейсбола и джаза. А тут вдруг взял да и проснулся интерес к словам. Стал заниматься журналистикой, принялся писать книгу, сделался членом Шекспировского клуба. И объяснить это могу только одним-единственным способом – тем, что мать завещала мне свою любовь к слову. Она ведь у меня была библиотекаршей.

К пяти часам Симмонс уже сидел в задней комнате «Валуна», в то время как Квиллер и Полли с молодоженами и свидетелями располагались на террасе. Однажды Буши, Роджер и Квиллер чуть не погибли, перевернувшись во время шторма неподалеку от одного из островов, и с тех пор узы связывавшей их дружбы стали нерушимы.

Все три пары были одеты элегантно, но неформально. Дженис, Шзрон и Полли – в светлых платьях с короткими рукавами, их спутники – в белых летних пиджаках и рубашках с открытым воротом, без галстука. Трое друзей заговорили о пережитой совместно опасности, и тут на террасе возник мужчина в лёгком голубом пиджаке.

– Симмонс! – всплеснула руками Дженис. – Что ты тут делаешь?

– Да так, смотрю, не найдётся ли чего-нибудь выпить, – невозмутимо ответил тот.

Потрёпанная школьная тетрадка лежала во внутреннем кармане пиджака. Он вынул её и вручил новобрачной. «Секреты и сокровища киноклуба Тельмы», – было написано на обложке.

Дженис едва справлялась с избытком чувств.

– Не будь я так счастлива, просто упала бы в обморок, – заявила она.

На вопрос о ближайших планах молодожены ответили, что собираются поселиться в чудесном доме Тельмы, что на Приятной улице. Буши больше не будет арендовать помещение для своей студии, так как лаборатория прекрасно разместится в подвале.