Пари не состоялось, и Бушленд вместе с компанией Мак-Дайармидов толпой ринулись вниз к ограждению, чтобы поддержать Сына Кардинала. Лошадей вывели из загона. Робин Стакер, худенький мальчик в красно-золотом камзоле, выглядел трогательно юным.

– О господи! О господи! Помоги ему взять приз! -тихо молилась Фиона.

Лошади взяли старт. И тут Квиллер впервые ощутил азарт. Вот скакуны преодолели первое препятствие и заколотили копытами вверх по склону холма, после чего скрылись за деревьями. Вдруг, когда они появились вновь, раздался тревожный вопль задних трибун.

– О нет, – вырвалось у Фионы. – О нет! Кто-то упал.

Показался фургончик «скорой помощи», а микрофон на башне сообщил:

– На третьем препятствии сошел с дистанции четвертый номер.

Компания Квиллера облегченно вздохнула. Робин выступал под номером три.

После того как четыре лошади прошли первый круг, болельщики Робина что было сил стали поощрять его на втором. Вот он взял очередное препятствие, скрылся за деревьями и когда вновь показался на скаковой дорожке, то шёл почти вплотную с лидером.

Вокруг кричали: «Скорей, Спайки!» или «Быстрей, Миднайт!» А с мест G-11 и G-12 раздавалось: «Вперед. Робби!.. Покажи ему, Робби!.. Держись. Робби! Ты победишь!» Сын Кардинала плавно перемахнул через очередной барьер и забарабанил вверх. «Молодец, Роб! Осталось всего три барьера!» Самыми решающими были мгновения, когда всадники мчались мимо задних трибун. «Вот они! Он первый!.. Так держать, Робин!.. Он выиграл! Выиграл!»

Фиона разрыдалась. Вики её обняла, и все остальные присоединились к ним с поздравлениями.

– Давайте в честь победы выпьем! – предложил Буши. – И тем временем сутолока на дорогах рассосётся.

– Если вы не возражаете, – начала Фиона, – я пойду в конюшню к Робби. Стив отвезёт меня в город.

– Хорошо, – сказала Вики, – но будь готова к семи тридцати. Мы за тобой заедем.

Мак-Дайармиды собрали ораву детей и попрощались.

– Когда вы уезжаете, Квилл? – спросил Кип. – Я хотел бы показать вам свою коллекцию.

По дороге домой Квиллер спросил:

– Интересно, победа Робина означает что-нибудь ещё, кроме пяти тысяч долларов?

– Это повысит лошадь в цене и поднимет популярность Робина, – ответил Буши. – К тому же это сыграет на руку Амбертонам, когда они будут продавать ферму,

– А они её будут продавать? Почему?

– Насколько я слышал, Амбертон собирается переехать в более тёплые края. Ему уже шестьдесят, и его замучил артрит. Его жена не поощряет продажу. Это та самая дама, которая выпускает «Собеседник конюшего».

– Лиза немного моложе своего мужа, – вставила Вики, – и увлечена Стивом О'Хара не меньше, чем своим бюллетенем.

– Это непроверенные слухи, Вики, – перебил её муж.

– Стив – юбочник, – заметила она Квиллеру. – Я не терплю этого слова, но о нём иначе не скажешь.

Когда они подъехали к особняку с башенкой на Мейн-стрит, Квиллер услышал дикое мяуканье Коко.

– Слышу, как нас приветствуют, – произнёс Буши.

Квиллер разгладил усы:

– Нет, так Коко мяукает неспроста. Что-то случилось!

Все трое выскочили из машины, Буши с Квиллером бросились вверх по ступенькам а прихожую, Вики за ними. Коко так сильно мяукал в гостиной, что голос его порой срывался на визг. Юм-Юм поблизости не было.

Прыгая через три ступеньки, Буши взобрался наверх. Вики ринулась к аппарату внутренней связи.

– Бабушка! – крикнула она.