Он поднял гравированную металлическую пластинку, прикрепленную к деревянному бруску, на которой была изображена конская голова

– Это старая печатная форма, – ответил Квиллер, – их всюду раскидывают кошки.

– Я мог бы использовать её на первой странице «Собеседника конюшего».

– Пожалуйста, возьмите её.

– О! Очень вам благодарны, – сказала Фиона.

– Не забудьте картонку.

– Здесь последний выпуск «Собеседника», – произнёс Стив, бросив её на кофейный столик, – там есть все результаты скачек.

Квиллер проводил гостей к машине, на прощание перекинувшись с ними дежурными фразами по поводу температуры воздуха и вероятности дождя, Когда же он вернулся в дом, Юм-Юм по-пластунски выползала из-под дивана, а Коко успешно расправлялся с «Собеседником», превращая его в клочки. Придерживая бумагу лапами, он клыками хватал уголок и отдёргивал назад голову. Квиллер с восхищением загляделся на его плодотворную работу. Интересно, что пробудило в нём такую ярость: запах свежих чернил или качество бумаги? Он уже во второй раз разделывается с лошадиным бюллетенем.

Вдруг Коко бросил своё занятие. Шея у него вытянулась и повернулась, как перископ, в сторону входной двери. Через секунду он бросился к расположенному у входа окну.

В этот момент до Квиллера донесся звук выстрела, а за ним победный смех. Он ринулся во двор. По проезду удалялся фургон, а на земле у ягодного кустарника лежал маленький красный комочек.

– О господи! – ужаснулся он. – Этот глупый мальчишка убил кардинала!

ДВЕНАДЦАТЬ

Возле ягодного кустарника Квиллер выкопал ямку и похоронил благородного кардинала в банке из-под кофе, чтобы тот не стал добычей всяких любителей мертвечины. Сколько раз бывало, что в городе неизвестно откуда появлялись еноты и бродячие собаки, несмотря на все запреты местных властей. Коко с поникшими ушами наблюдал через окно за погребением друга, а когда Квиллер вернулся в дом, принялся настойчиво мяукать и яростно ходить туда-сюда.

– Ну-ну, успокойся, мы пойдём и выразим наше почтение покойному, – произнёс Квиллер, хотя сам стиснул челюсти от гнева.

Он надел на кошек шлейки. Юм-Юм инсценировала припадок, давая понять, что прогулка ей не по нутру, а Коко охотно согласился. Как только он оказался на дворе, тотчас бросился к месту, где погиб кардинал, после чего обнюхал его могилку. В конце концов он согласился исследовать местность вокруг амбара, но через десять минут – как раз когда в дом их позвал телефон, – он этим занятием был сыт по горло. Кот растянулся на своём месте и принялся лизать лапы.

Звонила Милдред Хенстейбл, одна из судей конкурса Типси.

– У тебя какой-то сердитый голос, – произнесла она, когда Квиллер рявкнул в трубку «алло».

– У меня в саду подстрелили кардинала. Я вне себя от ярости.

– Ты знаешь, кто именно?

– Да, я ему такое покажу, что он это надолго запомнит. Как у тебя дела? Что, конкурс отменяется?

– Нет, но должна тебя огорчить. Из-за Типси обед у нас будет около шести. Днём я собираюсь к парикмахеру, а позже у меня будет свободное время – а вдруг ты захочешь меня куда-нибудь пригласить! Перед обедом с моим боссом мне требуется пропустить бокальчик чего-нибудь для поднятия тонуса. Лайл такая зануда!

– Это всего лишь маска, – заверил её Квиллер. – Лайл Комптон – просто душка, хотя и строит из себя чопорного англичанина.

– Между прочим, я умираю как хочу побывать в амбаре в спокойной обстановке. Ты же знаешь, на экскурсии я была одним из гидов, и полутысячная толпа гостей меня просто доконала.