Подобные размышления не помогали ему в работе, но, когда пришла Франческа со своими образцами обоев, он сказал:

– Извини, меня немного шатает. Работал над статьей об Эдди Смите и весь в книжном тумане. Рассказывай свои новости, Фран.

– Сначала надо выпить, – сказала она, рухнув на диван.

– Сначала новости, – настаивал Квиллер, – а потом выпивка.

– Подозреваемый – Чед Ланспик! Кэрол и Ларри в панике!

– Хмм… – хмыкнул он, приглаживая усы. – В котором часу, по мнению полиции, был убит Харли? Твой отец не захотел мне ничего говорить. Не знаю почему. Он вдруг закрылся в своей ракушке, как устрица.

– Причина простая, – объяснила Фран. – В прошлом году его наказали за то, что он говорил о деле, по которому велось следствие. Бедный папа. Он любит поговорить. Вероятно, я могу что-либо для тебя узнать. А зачем тебе?

– Чед пришёл ко мне в восемнадцать пятнадцать, чтобы продать снегоступы ручной работы. Сделка потребовала больше времени, чем я ожидал, так что к тому времени, когда он высадил меня у муниципального центра, было уже девятнадцать тридцать. Я знаю точно, потому что посмотрел на часы и сообразил, что ты меня отчехвостишь за опоздание на полчаса. Согласно отчёту в газете, Дэвид и Джилл нашли тела убитых в девятнадцать пятнадцать. Если Чед отработал в магазине полный рабочий день, он не может быть замешан в этом преступлении.

– Тебе следовало бы позвонить Кэрол и Ларри и рассказать им всё, – сказала Фран. – Они вызвали своего поверенного. Ты знаешь Хасселрича?

– Он поверенный из клингеншоенского фонда.

– Позвони Кэрол и Ларри прямо сейчас. Это снимет груз с их плеч.

Квиллер набрал номер Ланспиков и в ожидании ответа представил их симпатичный сельский дом: ограда из блоков, кедровая крыша, живописный амбар.

– Алло, Ларри? Это Квилл. У меня есть для тебя информация, которая может быть жизненно важной… Да, я знаю. Фран мне сказала, но, если предположить, что Чед весь день работал в магазине, он чист. Он был со мной с восемнадцати пятнадцати до девятнадцати тридцати, и предполагается, что приехал прямо с работы. В котором часу он ушёл?.. Что же, в таком случае у него всё перекрыто. Помнишь, я говорил тебе что он должен продать мне снегоступы? Поэтому-то я и опоздал на репетицию… Верно. Он привёз меня в Центр на своем драндулете и высадил у репетиционного зала в девятнадцать тридцать… Да, я подумал, что это может помочь. У меня даже есть пара «бобровых хвостов» в доказательство. Скажи Хасселричу, и пусть дальше он сам разбирается. Я от этого не отказываюсь, если он считает, что мне следует что-то предпринять… Пока, Ларри. Не вешай нос!

Пока он наливал Фран виски, та ходила по гостиной, оценивая её профессиональным глазом, – передвинула стол на три дюйма влево, поправила жалюзи, картину с лодкой тысяча восемьсот пятого года.

– Как этот эстамп мог так съехать набок? -спросила она. – Ведь не было ни землетрясений, ни взрывов.

– Спиши это на Коко, – сказал Квиллер. – Ему нравится тереться щёками о рамки картин, а эту легко достать со спинки дивана. Если бы ты знала о кошках хоть что-нибудь, ты бы так не удивлялась.

Она устроилась с виски поудобнее.

– Мне всё ещё не верится, что мы потеряли Харли.

– Никто особо не сожалеет о его жене. Ты её хорошо знала?

Фран отвела глаза:

– Я встречалась с ней несколько раз.

– Она из Чипмунка?

– Откуда-то оттуда.