Квиллер подумал, что это ещё бывает, когда на горизонте маячит перспектива получения наследства.

– В последние годы он доверял мне свои мысли, а я свободно обсуждала с ним свои проблемы. Его смерть – страшная потеря для меня… Что это? – Она оцепенела от страха и посмотрела в сторону холла, откуда слышалось какое-то бормотание, завывание, скрежет когтей.

– Кот разговаривает сам с собой. Вероятно, у него что-то случилось. Извините, я на секунду выйду, – спокойно пояснил Квиллер.

Коко извивался на полу, кусая свою лапу; Квиллер освободил его от запутавшегося в коготках длинного волоса, вспомнив, что это уже во второй раз и что это очень странно.

– Что-то запуталось у него в когтях, – сказал он, вернувшись.

Когда он уходил, она сидела на диване спиной к одной из ширм, но теперь ходила по комнате, рассматривая взятые напрокат предметы. И Квиллеру показалось, что она всё время бросает взгляды в сторону секретера в дальнем конце комнаты.

– Как вам нравится идея Сабрины изменить вид гостиной с помощью ширм? – спросил он.

– Замечательно, – ответила она, но как-то между прочим и, снова сев на диван, стала грызть орехи.

– Очевидно, серый цвет – любимый цвет вашей матери. Сабрина сказала, что у неё были прекрасные серые глаза.

– Да, она любила серое. Она всегда носила серое.

– У вас глаза как у вашей матери, Шерри.

– Думаю, да, – ответила она рассеянно, поглощенная своими мыслями.

– Как печально то, что с ней произошло.

Шерри явно что-то беспокоило, и Квиллер пытался переключить её внимание на себя.

– Я не смог найти озеро Батата. Или это миф? – спросил он.

– Нет, оно существует. Именно там мои братья обычно рыбачили.

– А вы, полагаю, равнодушны к рыбалке?

– Меня никогда не приглашали, – ответила она, пожав плечами.

– Вы помните то время, когда озеро Батата ещё было водопадом?

– М-м… да, помню. Зимой водопад превращался в одну большую сосульку высотой с десятиэтажный дом… Извините меня, Квилл, я хотела бы вздремнуть. Эта авария, вы понимаете… и коктейли…

– Да, конечно. Я понимаю.

– А… они ещё там? – спросила она робко.

– Если вас что-то побеспокоит, скажите мне, – предложил Квиллер, – кошки вас не потревожат.

Коко и Юм-Юм всё ещё сидели в холле, прислушиваясь к разговору, и он прогнал их в кухню. Он понимал, что учтивость требовала закрыть их там, но ему не хотелось этого делать. Кроме того, у него зарождалось смутное предчувствие, которое подтверждалось легким покалыванием над верхней губой.

Шерри поднималась на второй этаж, держась за перила, и, как только она скрылась из виду, он осмотрел секретер в гостиной. Обязательный мистер Бичем поставил его на место, как его и просили, но не закрыл им полностью дверь в кабинет Хокинфилда. С одной стороны выглядывал краешек дверной рамы. Если Шерри заметила это – в чем он был уверен, – что она подумала? Если поставить сейчас стол на место, то заметит ли она это изменение? Он не сомневался, что заметит. Взгляд её серых глаз был наблюдательным, цепким.

Он стоял в раздумье, как вдруг глухой звук падающего предмета, сопровождавшийся тихим звоном колокольчика, встревожил его.

– Это ещё что такое? – пробормотал он.

Это оказался телефон, который лежал на ковре у охотничьего шкафчика, а Коко сидел рядом, преисполненный чувства гордости за содеянное.