С виду мрачнее обычного, Квиллер прошёл через финансовый отдел редакции, где служащие сидели за компьютерами, близоруко уставясь на экран. В кабинете Главного сидел Джуниор. Не отличавшийся атлетическим телосложением, он казался совсем мальчишкой на фоне окружавшего его электронного оборудования.

Когда Квиллер бросил свою заметку на стол, молодой издатель взглянул на листки, напечатанные в три интервала, и спросил:

– Когда ты наконец заведёшь себе компьютер, Квилл?

– Меня вполне устраивает моя электрическая пишущая машинка, – последовал воинственный ответ, – и я её устраиваю! Ты что, полагаешь, на компьютере я стану лучше писать? Если так, насколько лучше мне, по-твоему, следует писать?

– Не трогай меня! – преувеличенно съёжился от страха молодой человек. – Забудь, что я сказал. Выпей кофе. Присядь. В ногах правды нет. Ты пойдёшь сегодня вечером на софтбол?

– Ещё не решил, – был краткий ответ. Обычно Полли сопровождала его на это ежегодное мероприятие, но сейчас Квиллер сомневался, захочет ли она оторваться от своих чертежей.

Джуниор Гудвинтер швырнул ему номер газеты, вышедший в понедельник.

– Прочти третий «кусок», – сказал он.

На первой странице появилось новшество – колонка с кратким обзором новостей, каждая в двадцать пять слов или поменьше и озаглавленная одним словом, напечатанным большими буквами: АРЕСТОВАН, ИЛИ ПОЧТЁН, или ПОКИДАЕТ, или ВЫДВИНУТ. Другие газеты давали таким колонкам названия типа «Сводка», «Коротко» и так далее. Хикси Райс, по инициативе которой газету назвали «Всячиной», хотела озаглавить новую колонку «Исподнее». Однако редакционный совет предпочёл остановиться на «Кусках».

Квиллер прочитал третий «кусок»:

ВЫСТРЕЛ: Полиция расследует убийство сторожевого пса, происшедшее в субботу ночью в Вест-Мидл-Хаммоке. Животное ходило на длинной цепи по территории Флойда Тривильена.

– Ну, что из этого следует? – спросил он Гудвинтера.

– А то, что жертвы мошенничества наконец-то перенесли свою враждебность с правительства на самого мошенника. Роджер тут поболтался по кафе в Помойке и говорит, что настроения варьируются от унылой жалости к себе до яростной жажды мести. Кто-то попытался отыграться, убив собаку Флойда.

– Тупица! – пробормотал Квиллер.

– А теперь прочти первое письмо в разделе «Письма в редакцию».

Редактору:

Я пишу от имени Фонда летних лагерей одной из школ Содаст-сити. Наш Фонд дает возможность учащимся старших классов проводить неделю в лесах, где они живут среди природы, изучают экологию и постигают основы взаимопомощи. В течение двадцати четырех лет это было традицией нашей школы.

В этом году сорок семь учащихся провели свой выпускной год продавая печенье, моя машины, заготавливая дрова и убирая гаражи, для того чтобы заработать денег на поездку в лагерь. Они регулярно клали заработанные ими деньги на счёт в Ламбертаунском ссудном банке, следя за начисляемыми процентами, – дельный урок экономии и обращения с финансами. На следующей неделе они должны были взвалить на плечи рюкзаки, отправиться в лес и поставить там палатки.

Как нам объяснить им, что в этом году поход для старшеклассников не состоится? Как мы объясним им, что 2 миллиона 234 тысяч и 43 доллара из их собственных накоплений заморожены по распоряжению правительства?

Эльда Майфус-Джонс,

попечитель факультета

Закончив читать, Квиллер раздражённо сказал:

– Почему бы миссис Майфус-Джонс не сказать им, что их дядя Флойд – мошенник и что он потратил их два миллиона двести тридцать четыре тысячи сорок три доллара на игрушечные поезда, которые бегают по вестибюлю его конторы?

– Ты сегодня не в духе, – проговорил Джуниор.