Квиллер осторожно поинтересовался, не отменила ли женитьба Олдена пинг-понг, карты и прочие привычные развлечения.

– Нет, – сказал Амхёрст. – Она несколько старше его, вы же знаете, и не отличается, говорят, цветущим здоровьем, так что рано уходит к себе, а Олден может оставаться и играть хоть в маджонт, хоть в подкидного… А возвращаясь к ЦЭС – так я регулярно посещал лавку Эддингтона Смита по субботам. И подолгу сидел на стремянке, и покупал коробками сардины для Уинстона. Всё это снова воскресло в памяти, когда я слушал вашу лекцию в литклубе.

Минуту-другую оба, и хозяин и гость, сидели молча, уставившись в пространство, пока Квиллер не спросил:

– А как обитатели Хиббард-Хауза отреагировали на внезапное замужество Вайолет?

– Мы все сказали то, что полагается в таких случаях, но никто не сказал, что на самом деле думает. Олден – славный малый, талантливый и всё такое прочее, но слишком уж он круто он берёт… Я, простите, увлекся. Пожалуйста, не цитируйте это.

– Можете не опасаться. Просто в наших краях так говорят… и только для моих ушей! Мне нужно что-то типа фольклора, то, чём пропитаны стены старого здания, мифы и тайны.

– Я поищу, пошарю вокруг. После отца Вайолет остался дневник…

– Великолепно!

– Я спрошу Вайолет, нельзя ли мне его посмотреть… и даже если она откажет, я знаю, где он лежит.

Он встал, собираясь уходить, и сиамцы – всё это время, по причинам только им известным, они вслушивались в каждое слово, – расступились, давая ему пройти.

– Славные котики! – сказал он.

– Сейчас они паиньки. Но видели бы вы, как они беснуются, когда надвигается Великий ураган! Прямо парочка буйнопомешанных, да и только!

– Вы их выпускаете?

– Никогда!

– Правильно, – одобрил Джад. – В этом году в здешних местах появились койоты.

В конце дня Квиллер почувствовал сильную вибрацию, доходившую через обращенную на север стену. Сиамцы тоже её почувствовали и уставились на стену. Квиллер знал то, чего не знали они: Уэзерби репетирует музыкальную заставку, которая пойдёт перед шестичасовым прогнозом погоды.

Когда вибрация прекратилась, Квиллер позвонил соседу.

– Джо, тебе не требуется глоток живительной влаги перед сегодняшней программой?

– Бегу! Лечу!!

– Только не забудь нацепить крылья.

Коко и Юм-Юм встретили гостя у двери.. Они знали, что тот живет вместе с Гольф Стримом. Стаканы были наполнены, и мужчины уселись в мягкие кресла друг против друга, а сиамцы заняли позицию на пушистом ковре.

Разговор начал хозяин дома:

– Говорят, тебя видели в ресторане «Конь-огонь», пошаливающим с некой неустановленной особой. Что скажешь в своё оправдание?

– Ты что? Ты кто? Полицейский? Да я вообще не «пошаливаю»! За мной такого не водится. Твои оперативники меня с кем-то спутали. Да, я был там с молодой особой, с которой, между прочим, ты сам меня познакомил, и мы провели время в мире и согласии, разве только она сильно наседала на меня с компьютером. Приставала, чтобы я его себе купил Но я сказал, что предпочитаю фортепьяно.

– Какой музыкой ты угощаешь сегодня? Из-за звуконепроницаемости наших стен мне придётся ждать твоей программы.

– Нет на небе солнца! – загудел, словно иерихонская труба, Уэзерби. – Ждёт нас непогода!!

Заслышав такое пение, больше всего смахивавшее на львиный рык, сиамцы вскочили и пулей вылетели из комнаты.

– Тысяча благодарностей! – крикнул он им вслед.