При виде отца Вернон открыл рот, и раздался душераздирающий вой, затем мальчик в отчаянии прижался к отцу.

– Ну-ну, хватит, молодой человек! – сказал мистер Джемисон, отрывая липкие руки сына от своего пиджака. – Слезами горю не поможешь. Произошла случайность, и ничего нельзя с этим поделать. Его создал Бог, и мы должны относиться к нему с уважением.

– Он жирный, – сказал Верной, чихнув и потерев нос – Он всё время пускает слюни.

– У него, вероятно, аллергия. Ну, а теперь пообещай, что всегда будешь добр к нему, и он тебя простит. Высморкайся, пожалуйста.

– А что мы будем делать с его хвостом? – захныкал Вернон, вцепившись в рукав отцовского пиджака.

– Мы выкопаем ямку на заднем дворе и достойно его похороним. И не цепляйся за мой рукав! Сколько раз я тебя просил не хватать людей за одежду?

За погребением хвоста Слюнтяя наблюдала похоронная процессия дошколят, ну и сам кот дал почувствовать своё присутствие. Он тёрся мокрой мордой о каждую ногу. Несчастный случай, укоротивший его хвост, не уменьшил его привязанности к мучителям.

К концу недели Драммонд-стрит забыла о хвосте. Появилось кое-что другое. Достраивался ряд новых домов в районе, и грузовики беспрестанно сновали туда-сюда.

Однажды днём, когда все жители младше десяти наблюдали за тем, как роют траншеи для труб, Вернон поспешил домой за третьим по счёту шоколадным пирожным.

– Слюнтяй вынюхивает что-то в нашей траве, – сказал он матери. – Думаю, он нашёл какое-то животное в норке.

– Боже! Надеюсь, это не кроты роют норы на лужайке твоего отца, – воскликнула миссис Джемисон. – Иначе его удар хватит.

Часом позже Вернон спешил домой уже за банкой шипучки.

– Мам, Слюнтяй всё ещё вынюхивает. Дай мне что-нибудь, чтобы заткнуть норку.

– Даже не думай прикасаться к отцовской лужайке. Я сама пойду и посмотрю.

Слюнтяй действительно исполнял какой-то странный ритуал: самозабвенно нюхал траву, пятился и морщил нос. Через несколько секунд он возвращался к той же точке и повторял представление с очевидным отвращением, чихая и скаля зубы.

Вернон прогнал кота, и миссис Джемисон исследовала отверстие в земле.

– Но это же газ! Я чувствую запах газа! – закричала она, – Нужно позвонить отцу. Не подпускай сюда никого. Вернон. Если это утечка газа, может быть взрыв!

Вернон побежал к толпе.

– Эй, я обнаружил утечку газа! – завопил он. – Вся улица скоро взорвётся. Моя мама звонит «фараонам».

Буквально через несколько минут два грузовика въехали на Драммонд-стрит, и служебная команда выскочила на лужайку Джемисонов с различными приспособлениями и оборудованием. Двое мужчин забегали от дому к дому, перекрывая газовые линии.

Вернон, задыхаясь от волнения, подбежал к одному из них.

– Эй, это я обнаружил утечку газа! – крикнул он, вцепившись в куртку мужчины.

– Ты герой, – сказал тот, сухо улыбаясь и пытаясь освободиться из тисков Вернона. – Ты, возможно, спас весь район от серьёзной беды.

– Я герой! – провозгласил Вернон несколько минут спустя, когда вернулся отец.

Мистер Джемисон только вздохнул:

– Они истоптали мою лужайку, как стадо слонов! На ней не осталось и стебелька травы.

– Я поставила в духовку пирог, и он испортился, – пожаловалась ему жена.

В дверь позвонили, и на пороге появилась девушка с магнитофоном. За ней стоял мужчина с камерой.

– Мы из «Дейли таймс», – сказала девушка. – Мы узнали, что ваш мальчик спас район от беды.