Я пишу доктору Конни с просьбой найти хорошее пристанище для Брута и Катты — желательно для обоих вместе. А Милдред прошу распродать все, что есть в доме, в пользу церкви. Моя обстановка и прочий скарб — вещи так себе и достались мне от семьи мужа, которая пользовалась ими много лет. Когда вернусь, куплю себе новые.

Мне очень недостает наших ужинов и музыкальных вечеров в амбаре.

Любящая тебя Полли

Квиллер позвонил доктору Конни справиться о Бруте и Катте и узнал, что они мужественно переживают неожиданную перемену своей участи, находясь в «Пет Плаза», и, возможно, вообще не захотят оттуда уезжать.

Он перечитал письмо Полли, чтобы убедиться, что понял его правильно. Оно было яснее ясного. Получателем такого письма, признался он себе, он стал впервые… Может быть, все эти годы — а они с Полли были, так сказать, вместе много лет — он был слишком самонадеян?

Сиамцы сновали туда-сюда. Они явно знали, что в его жизни что-то не заладилось.

А вскоре выяснилось, что Полли известила о своём контракте решительно всех. Всегда деловая и исполнительная, она написала в редакции «Всячины» и «Вестника», и в результате новость появилась в обеих газетах на первой полосе. Заголовки привели в движение мельничные колеса сплетен и пересудов.

В универсаме Тудлов. А вы знали, что она говорит по-французски?… Она ведь училась в Новой Англии. Её семья не из этих мест… Отец был профессором… Она вышла замуж за студента родом из Мускаунти, вот так и очутилась здесь.

В аптеке. А вы знали, что она вдова? И очень давно. Её муж был пожарником-добровольцем и погиб на пожаре. Удивительно, почему она снова не вышла замуж… Стала работать в Пикакской библиотеке… она ведь и училась на библиотекаршу. А вот замуж снова так и не вышла.

В закусочной «У Луизы». Похоже, его мадам от него сбежала… Ничего, ему и пальцем шевельнуть не придётся, чтобы найти замену.

На почте. Она посещала нашу церковь. А он никогда с ней не приходил, зато жертвовал широкой рукой… Ничего удивительного! При таких деньгах у него огромные налоги… Я бы не отказался платить налоги, будь у меня столько бабок!

Теперь кто только не звонил Квиллеру… Соседи по «Ивам»… весь штат книжного магазина… парикмахер Полли… Никто, видите ли, не знал, что она свободно говорит по-французски. Они думали, что французский журнал, всегда лежавший на её кофейном столике, там, так сказать, для понта.

Квиллер поспешил посетить книжный магазин для разговора с Джадом Амхерстом; жизнь там шла своим чередом, разве только сотрудники испытали шок.

Райкеры пригласили его поужинать — его одного, — но он отказался, сославшись на цейтнот в связи с окончанием очередной книги.

В последующие дни Квиллер, у которого был немалый опыт игры на сцене, держался так, словно ничего не произошло. И все же вечерами, в одиннадцать, он ловил себя на мысли, что… Ну что тут скажешь! Каждому нужен собеседник, с которым можно поболтать на сон грядущий, хотя бы по телефону…

«…Что ты сейчас делаешь? Удачно прошёл день? Что сказал ветеринар о поносе у Катты?… Где ты хочешь поужинать в субботу?… Я прочитал ту книгу. И не стал бы её рекомендовать. И пожалуйста, дай мне знать, что там решил водопроводчик… A bientot».

А затем Квиллер предпринял кое-какие шаги.

Своё кондо в «Ивах» Полли решила сдавать. Барбара Хонигер как-то сказала, что с удовольствием жила бы поближе к городу. И Джо Банкер, и доктор Конни считали, что адвокат будет ценным приобретением для «Ив».

Квиллер нашёл нужный телефонный номер.

— Добрый вечер, Барбара, — сказал он своим ласкающим слух голосом.