Георгий Данелия. Кот ушел, а улыбка осталась
— А не могли бы вы появляться и исчезать не так внезапно? А то у меня голова идет кругом. — Хорошо, — сказал Кот и исчез, на этот раз очень медленно: первым исчез кончик его хвоста, а последней — улыбка; она долго еще парила в воздухе, когда все остальное уже пропало. «Ну и ну! — подумала Алиса. — Видала я котов без улыбок, но улыбка без кота! Такого я в жизни еще не встречала!» ПРИЗНАНИЕ. Первую книгу, «Безбилетный пассажир», мне помогала написать Татьяна Кравченко (писательница). Вторую, «Тостуемый пьет до дна», и третью «Кот ушел, а улыбка осталась», — Елена Машкова-Сулакадзе (моя ученица, кинорежиссер). Я им очень благодарен за это! Эту книгу я посвящаю другу Моему Юрию Росту
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Город Нью-Йорк. Утро после банкета. В кармане ни цента. Пошел гулять. Навстречу мужик. Когда поравнялись, мужик спросил: — Мистер, ай эм алкоголик. Кен ю хэлп ми? — Икскюз ми, сэр, ай эм алкоголик ту, — ответил я.
БРОНЯ КРЕПКА
2012 год, февраль. Сидим в мастерской: Эдик Беляев (режиссер), Саша Храмцов (художник), Слава Бойков (монтажер) и я. Работаем над раскадровкой эпизода «Бункер Пж», анимационного фильма «Ку! Кин-дза-дза». Вошел мужчина. Высокий. Солидный. С осанкой военного. В темном драповом пальто с каракулевым воротником, в каракулевой шапке пирожком. В руке портфель, в другой небольшой фиолетовый потертый чемоданчик. Гость опустил тяжелый портфель на пол, чемоданчик положил на стол. Снял пальто, шапку, повесил на вешалку. Одернул пиджак. — Разрешите представиться. Чурин, Александр Петрович, журнал «Броня», я вам звонил. — Слушаю вас. — Минуту терпения. Сейчас приступим. Чурин открыл чемоданчик, это оказался патефон. Достал из портфеля пластинку в футляре, поставил ее на диск патефона. Пустой футляр от пластинки с названием «Военные марши» прислонил к компьютеру. Вставил в паз ручку, завел патефон. Проверил иголку, поставил мембрану на пластинку. Зазвучал марш «Броня крепка и танки наши быстры». Чурин достал из портфеля иконку Божией Матери, поставил на полку за мной. Вынул из портфеля бронзовый подсвечник и свечку. Подсвечник поставил на стол. Свечку вставил в подсвечник. Щелкнул зажигалкой. Извлек из портфеля толстую книгу с названием «История духовых инструментов» и фотографию генерал-майора в золоченой рамке. Их он тоже приспособил на полку. Вынул из портфеля фотоаппарат «Зенит». Отошел к стенке, нацелил фотоаппарат на меня. — Георгий Николаевич, руки на колени положите. Чуть прямее сядьте. Смотрите в объектив. Так, хорошо. Молодой человек, держи, — он протянул фотоаппарат Эдику Беляеву. — Встань на мое место, сюда смотришь, сюда нажимаешь, больше ничего не трогаешь. Чурин встал рядом со мной, положил руку мне на плечо, как это делали наши предки на старых фотографиях. — Готов? — Готов. — Все вошло? — Все. — Улыбаемся. Снимай. Эдик щелкнул. — Порядок? — Порядок. — Генерала я не перекрывал? — Какого генерала? — Прокофьева, Андрея Варфоломеевича, — показал на фотографию в рамке. — Плечом, чуть-чуть. — Отставить! Сделаем так. — Чурин взял фотографию генерала и дал мне в руки, — держите, Георгий Николаевич. Прямо перед собой. |
