— А мне какое дело? Я на этой картине не работаю. Этот господин меня уволил.

— Это была минутная вспышка, он сожалеет, — сказал Роттон. — Мы предлагаем на роль Мераба взять Питера Рихарда.

— Гия, тебе же нравился Питер Рихард, — вступил в разговор Константин.

— Это уже не имеет значения. Так что не будем терять время. Ищите другого режиссера.

— Мы хотим, чтобы снимали вы, — сказал Филипп.

— Тогда такие условия. Константин не присутствует на съемках и не дает советы во время репетиций.

— Хорошо. Вы это напишите, а мы подпишем. Это будет дополнительным соглашением, — сказал Филипп.

— Все, мир, Гия, я больше на тебя не обижаюсь, — сказал Константин.

— Нет, Костя, не все. Если вы хотите, чтобы я продолжил работу над этим фильмом, вы должны заплатить за сценарий не 10 тысяч, как в договоре, а 100! И не после фильма, как в договоре, а сейчас.

— Ты серьезно это говоришь? — спросил Константин.

— Абсолютно серьезно.

— Но это нарушение договора! — сказал Филипп.

— Да, нарушение. Но в договоре не было, что этот француз из Ташкента, без предупреждения, на ровном месте может дать мне пинок под зад.

— Мы на все твои условия согласны, кроме денег.

— Ну, тогда я вас больше не задерживаю.

— Предупреждаю, мы сейчас пойдем к господину Досталю и расскажем ему о твоих вопиющих, наглых требованиях.

— Идите. Бон вояж!

Через пятнадцать минут звонит Досталь:

— Георгий Николаевич, здесь у меня ваши продюсеры, приходите, без вас мне с ними трудно разговаривать.

— Владимир Николаевич, они мои условия знают, если не согласны, пусть берут другого режиссера.

— И все-таки я вас прошу прийти сюда, Георгий Николаевич.

Дальше выпендриваться было неприлично.

— Ваши продюсеры утверждают, что они согласились на все требования по прои