— Ну и подложила ты мне свинью… — негромко проговорил он, покосившись на свою пассажирку. — Чтобы я еще кого-нибудь подвез!

Остановившись перед очередным светофором, он оказался рядом с бежевой «восьмеркой», за рулем которой сидела очень симпатичная брюнетка лет двадцати пяти. Девушка окинула Маркиза оценивающим заинтересованным взглядом, явно одобрила и кокетливо состроила глазки. Затем она заметила, что он в машине не один, несколько огорчилась и разочарованно вгляделась в его спутницу.

Тут же на лице брюнетки появилось такое выражение, будто она увидела привидение… Впрочем, почти так оно и было.

Леня покосился на свою немногословную «пассажирку» и увидел, что та сползла с сидения и приняла крайне неудобную позу, совершенно невозможную для живого человека.

К счастью, включился зеленый сигнал светофора, Леня рванул с места и быстро оторвался от бежевых «Жигулей». Придерживая левой рукой руль, он постарался усадить свою беспокойную «пассажирку» поудобнее.

Однако сложившаяся ситуация с каждой минутой нравилась ему все меньше и меньше. Его наверняка запомнил сержант-гаишник, теперь еще эта любопытная брюнетка в «восьмерке»… Машина у него заметная, запоминающаяся. Всю жизнь Леня предпочитал использовать дешевые неброские автомобили, но теперь он временно отошел от дел, расслабился и забыл о золотых правилах конспирации — вот и доигрался! Хотя кто же мог знать, что совершенно незнакомая женщина ни с того ни с сего умрет у него в машине?

Он ехал, внимательно оглядываясь по сторонам и мечтая только о том, чтобы без приключений добраться до своей цели.

Наконец Леня свернул на улицу Капитана Копейкина, где располагалась Пятая городская больница, известная в народе как «Пятая истребительная». Подкатив к обшарпанному крыльцу с табличкой «Приемный покой», он заглушил мотор «тойоты» и поставил ее на ручник.

Прежде чем оставить неизвестную женщину в приемном покое, он решил установить ее личность, выяснить, кого послала ему подлая судьба.

На сиденье рядом с женщиной валялась ее сумка из мягкой бежевой замши, под цвет пальто, и наверняка очень дорогая. Маркиз открыл сумку и вытряхнул на сиденье ее содержимое.

Кроме традиционных женских мелочей — тюбика французской губной помады, пудреницы, маленького флакончика духов «Палома Пикассо», — в сумочке лежал пропуск на основе магнитной карты с отпечатанным на нем именем Ирины Леопольдовны Крыловой, маленькая изящная записная книжка в кожаном переплете и пластиковая кредитная карточка «Виза». Еще в кармашке Леня нашел паспорт на имя все той же Ирины Крыловой, 1960 года рождения, прописанной по адресу: улица Пушкинская, дом 5, квартира 16.

Леня подумал, что кредитную карточку в больнице непременно украдут, а записную книжку просто потеряют. Он положил паспорт в карман пальто, чтобы труп смогли опознать. Все остальное сложил обратно в сумочку и засунул в «бардачок» своей машины, решив позднее подбросить сумку родственникам покойной.

Теперь ему предстояла самая трудная и опасная часть операции — подсунуть труп в больницу и при этом не привлечь к себе внимания.

Леня выбрался наружу, открыл дверцу со стороны «пассажирки» и подхватил ее одной рукой под колени, а второй за шею. Прежде ему не раз случалось носить таким способом живых женщин, но поднять труп оказалось не в пример тяжелее. Хотя покойница была довольно стройной и не слишком рослой, Леня едва сумел вытащить ее из машины.

Он слышал, что после смерти люди становятся гораздо тяжелее, но до сих пор относился к этому с известной долей недоверия, а вот теперь факты говорили сами за себя.

Прислонив свою неудобную ношу к капоту «тойоты», Маркиз кое-как одной рукой запер машину и включил сигнализацию.