Я увидел грусть и на лице Волковой.

Алина слушала моё пение и смотрела в окно на огни вечерней Москвы.

— Не сразу всё устроилось, — напевал я песню на стихи Юрия Визбора, — Москва не сразу строилась…

* * *

Восьмого ноября мы в третий раз посетили гостиничный ресторан.

Мои одноклассники сегодня чувствовали себя там уверенно. Уже не глазели на иностранцев. Сосредоточили своё внимание на столах раздачи. Наедались впрок, распихивали по карманам хлеб и варёные яйца. Из ресторана они вышли, едва дыша и словно нехотя.

Я заметил, что парни и девчонки с грустью оглядывались: будто взглядом прощались то ли с нарядным персоналом ресторана, то ли с оставшимися на столах не съеденными продуктами.

* * *

В тоскливом и подавленном настроении через час после завтрака рудогорские школьники покинули гостиничные номера. Они несли к лифтам сумки, печально вздыхали. У девчонок на глазах блестели слёзы.

Я подошёл к Волковой.

Спросил:

— Хочешь остаться?

Алина пожала плечами. Она стояла у дверей лифта. Двумя руками держала ручки сумки, посматривала через запылённое окно на монумент «Покорителям космоса».

— Не знаю, — сказала она. — Наверное… не хочу.

Она посмотрела на меня, улыбнулась и добавила:

— Но уезжать грустно.

Я забрал у неё сумку — Алина не воспротивилась.

Лидочка Сергеева заметила мои действия — громко хмыкнула.

— Уезжать всегда грустно, — сказал я.

* * *

Девятого ноября, во второй половине дня мы вернулись в Рудогорск.

* * *

И в тот же день мне позвонила Волкова.

Алина рассказала, что с ней только что связался Сергей Рокотов. Рокот сообщил: руководство Дворца культуры вчера получило ответ на заявку рудогорского ВИА от устроителей Республиканского музыкального фестиваля молодёжи и студентов Карельской АССР. Худсовет фестиваля одобрил для исполнения на конкурсе три заявленные композиции из четырёх: «Ты возьми моё сердце» они забраковали.

— У меня теперь шесть дней в недёлю будут репетиции, — сказала Алина. — С перерывами в субботу, когда вы будете выступать на «детских» танцах. А третьего декабря мы выезжаем в Петрозаводск.

И ещё она мне сказала, что у ансамбля Рокотова появилось название. Таково было требование устроителей фестиваля. Рокот присвоил своему ВИА гордое имя: «Солнечные котята».

— Почему выбрали такое название? — спросил я.

— Это Белла придумала, — сказала Волкова. — Она предложила назвать ансамбль «Солнечные зайчики». Но Сергей отказался быть зайцем. Потом они вспомнили, что вместе с ними уже поёт один зверь: Котёнок. Вот и сменили зайцев на котов. Но только я скорее уж кошка, а не кот. Потому и «котята».

Глава 20

По возвращении из Москвы моя жизнь вернулась в уже привычную колею: школа, работа над книгой и выступления в ДК по субботам. В подготовке ансамбля Рокотова к поездке на конкурс я не участвовал. Лишь ежедневно слушал рассказы Алины о репетициях «Солнечных котят».